Искалеченные

Я застыл в дверном проеме. Лин уделала меня одной фразой. После ее слов вся кровь хлынула в низ моего живота. И как с таким стояком я буду управлять тачкой?

***

– Рэймонд, повторяю в десятый раз: я по-шу-ти-ла! – Линдси вышла из машины и закрыла дверцу. – Я в трусах! В черных, мать его, трусах!

На ее последнюю реплику несколько прохожих повернули головы. Какой-то мимо проходящий дед в спортивном костюме присвистнул. Я недовольно на него посмотрел, и он засеменил дальше. Старый извращенец.

– Я тебя накажу за ложные показания, – намеренно грозно сказал я, а Лин прыснула со смеху.

– Тебе нужно перестать смотреть сериалы про полицейских, – произнесла она и направилась в сторону рынка.

Мне ничего не оставалось, как смиренно последовать за ней.

Судя по тому, как Линдси свободно и уверенно перемещалась между торговых рядов, она чувствовала себя здесь, как рыба в воде. Она так органично вписывалась в буйство базара, словно являлась сердцем этого шумного организма.

Сначала мы прошли вдоль прилавков со свежими овощами и фруктами. Ароматы цитрусовых, сладкого перца и сочной зелени ударили в ноздри миксом свежести. На витринах возвышались пирамиды из яблок всей палитры красного оттенка. В горшках торчали кусты яркой зелени. Рыжая тыква, как сокровище пиратов, хранилась в деревянных ящиках, напоминавших сундуки.

В глазах запестрило от многообразия форм и цветов, а я все равно не мог оторвать взгляда от моей горячей девчонки. Будь моя воля, я бы наблюдал за ней бесконечно.

Как она тщательно выбирала каждый продукт: принюхивалась, осматривала, и, если он проходил ее жесткий отбор, со скептическим видом складывала в крафтовый пакет, протянутый работником. Услышав заявленную цену, Лин морщила нос и кидала взгляд на соседний прилавок.

Такая тактика приносила скидку и довольную улыбку на лице Лин.

Я усмехнулся. Она оказалась хитрее, чем я предполагал.

– Нам нужны филе индейки и говяжья вырезка, – проговорила Лин, направляясь в мясные ряды.

Я последовал за ней, удивляясь самому себе. Не от того, что я был похож на дрессированную собачку и покорно шел за Лин, держа в зубах пакеты. А от того, что эта девчонка прочно поселилась в моей голове. Никогда бы не подумал, что с ней мне будет легко и комфортно.

Когда все покупки были сделаны, мы решили перекусить на местном фуд-корте. Он располагался на открытом воздухе и встретил нас вереницей однотипных домиков. В каждом из них предлагали разные угощения – начиная от простых пончиков и заканчивая бисквитом из лобстеров.

Здесь уже ощущался рождественский дух. Огни гирлянд украшали крыши, окна и все, что представлялось возможным на зданиях кафе. От праздничной атмосферы не отставала и погода. Белые хлопья падали на асфальт, покрытый первым инеем. На улице был порядочный минус. Вторая середина декабря выдалась морозной, и я уже был согласен на суп из моллюсков, лишь бы куда-нибудь зайти, чтобы поесть и согреться.

Я хотел заскочить в Red's Best, но неожиданно Лин вздрогнула и отскочила от дверей, будто ее ударило током.

– Я не могу туда зайти, – она растерянно взглянула на меня.

В этот момент я готов был отыскать рубильник и вырубить электричество к чертовой матери. Пускай все погрузится в темноту и тишину. Только бы не видеть грустные серые глаза Лин из-за долбанных «Jingle Bells» и «Let it snow». Единственный день в году, который все ждали, как наивные дети, она воспринимала с чувством безысходности.

Я уже хотел предложить ей поехать домой, как вдруг нам перегородил дорогу загорелый мужчина.

– Buongiorno ca amici!* – он широко улыбнулся и занял место между мной и Лин.

Я недовольно на него зыркнул, но это его не смутило. Незнакомец приобнял нас и быстро подтолкнул ко входу в кафе. Ему повезло, что мои руки были заняты тяжелыми пакетами, иначе его белоснежная улыбка уже давно сливалась с пушистым снегом на асфальте.

– Prego!** – мужчина открыл дверь и пропустил нас вперед.

Услышав игравшую здесь музыку, я облегченно вздохнул.

Вместо стандартных рождественских песен из динамиков играла мелодия на итальянском языке. И в целом тут была приятная обстановка. С потолка свисали светильники в форме фужеров. На стенах орехового цвета по всему периметру располагались полки. На них стояли бутылки. Их было много. Десятки. Нет, пожалуй, сотни бутылок.

Вдоль окон и по центру стояли несколько столиков из темного дерева, покрытых прозрачным лаком. Почти все они были заняты гостями.

Незнакомец повел нас к свободному в углу столику и без перерыва болтал. Судя по всему, он был итальянец. Очень разговорчивый итальянец.

– La vita e troppo breve per bere vino cattivo!*** – проговорил он, отодвигая стул для Лин. Она сняла с себя пальто, оставшись в черном кашемировом свитере.

– Ты знаешь итальянский? – она удивленно на меня посмотрела. – Что он сказал?

– Я разобрал слова "жизнь" и "вино", – ответил я, поставив на пол пакеты. Затем оттолкнул плечом итальяшку, стоящего сзади Лин.