Искалеченный мир

— Так ведь такой паноптикум! — почти простонал Книжник, волевым усилием заставляя себя отвернуться от окна. — Какой паноптикум! Это ж надо видеть…

— Герман бы не одобрил, — коротко обронила Лихо. — Точно, не одобрил бы.

Книжник мгновенно насупился и уставился в одну точку. Блондинка легонько хмыкнула и замолчала.

При всей хаотичности мельтешения порченыхпостепенно складывалось впечатление, что во всём этом бедламе присутствует некое единство, целенаправленность. Что никто не занят праздным времяпровождением, что всех обитателей «мутантограда» связывает что-то общее, кроме того, что в их генетический код были внесены более или менее веские коррективы Сдвига.

«Горыныч» ехал среди всего этого уродливого великолепия, следуя указателям, с какой-то маниакальной частотой расставленным на их маршруте. Машина двигалась вроде бы в гуще всего происходящего, но вместе с тем неотвязно ощущалась какая-то обособленность внедорожника от кипящей вокруг жизни. Как будто за ним незримо, но тщательно присматривали, ни на миг не выпуская из виду. Чужеродный элемент, парии…

— Сто шипачей мне в зад, если тут что-то действительно не затевается. — Лихо бросила быстрые взгляды по сторонам, не поворачивая голову. — Если бы эти нестандартныезнали, за каким хреном мы катимся через их делянку… Эмоции били бы через край.

— Это верно. — Шатун сдержанноглазел по сторонам, стараясь не увлекаться. — Дискуссия получилась бы очень продуктивная…

Подчиняясь очередному указателю, на котором чёрным по белому было начертано «Выезд из города», Алмаз свернул на улицу Вейнбаума, если верить некоторым уцелевшим табличкам на стенах зданий. Через пару минут слева промелькнула примерно десятиэтажная «свечка» красноярского Биг-Бена, вследствие невинного озорства Сдвига выглядевшего натуральнейшей буквой «зю». Впереди показался Коммунальный мост, с левой стороны которого находился речпорт с замершими загогулинами портовых кранов, остановившихся двадцать с лишком лет назад.

Одна из нескольких фигур, маячивших в самом начале моста, где находилось что-то вроде ещё одного блокпоста, вдруг бросилась наперерез. Как-то чересчур яростно размахивая руками, явно приказывая затормозить. Алмаз резко сбросил скорость, принимая вправо: туда, куда показывал мутант.

— Ничего не понимаю, — подобралась Лихо. — Спокойнее нас была только вяленая «клякса». Ну не за въедливые же взгляды Книжника с нас хотят штрафные санкции слупить по полной программе.

Впереди показалась целая кавалькада машин, штук шесть, мчащихся на приличной скорости. Мутант отошёл в сторону, сделав какой-то непонятный жест рукой.

— ВИП-персоны нарисовались, — ожил Книжник. — Или одна, но с сопровождением.

Исходя из того, что никто не спешил давать четвёрке команду выгружаться из внедорожника, очкарик был полностью прав.

Машины, все как одна — с затонированными лобовыми стёклами, приближались. Метрах в тридцати от блокпоста по всей ширине моста имелось зигзагообразное углубление — очередной автограф Сдвига, перед которым приходилось снижать скорость, чтобы его можно было преодолеть без риска лишиться колёс. Кавалькада начала притормаживать, первая машина размеренно закултыхалась вверх-вниз, двигаясь со скоростью расторопной черепахи. Лихо без малейшего любопытства смотрела вперёд, ожидая только одного. Разрешения ехать дальше.

За затемнёнными стёклами авто абсолютно нереально было рассмотреть, сколько народу находится в салоне. Первая машина преодолела неровный участок моста, начала ускоряться…

Неожиданно Лихо ощутила тревогу. Вот только что всё было почти гладко, и вдруг — раз! — на тело словно набросили мелкую, незримую сеть, прикосновение которой вызывало пока ещё непонятную негативную реакцию. Блондинка впилась взглядом в приближающуюся машину, но её способность видеть с закрытыми глазами здесь была совершенно бесполезной. Источник пока еще непонятной тревоги явно находился внутри «Лендровер Дискавери 4», бронированного драндулета британско-индийских кровей.

— С чего тебя так перекосило-то? — Алмаз встревоженно посмотрел на Лихо. — Сейчас поедем, сделай лицо попроще…

Серебристый красавец на триста семьдесят пять лошадок вдруг вильнул, притираясь к «Горынычу». Остановился.

Тревога стала неотвязной, до понимания её причин остались какие-то мгновения. Вторая машина, уже преодолевшая «мутировавшее» место моста, остановилась неподалёку.

Боковое стекло в «Дискавери», находящееся со стороны водителя, поползло вниз.

— Привет, сука.

Лихо повернула голову на голос, знакомый голос — кто бы мог подумать о возможности этой встречи. В таком месте, в такое время, при таких обстоятельствах…

На пассажирском сиденье, рядом с водителем — невысоким блондином, — сидела та самая рыжая милашка, самым негалантным образом отшитая блондинкой во Владимире.

— Что, мандавошка, память отшибло? — Рыжая ощерилась в предвкушающей улыбке, и предвкушение это было явно не из тех, которые сулили бы четвёрке неземные блага.