Искалеченный мир

Алмаз ещё только заканчивал свой коронный трюк под названием «Ловкость рук и два ствола», а Шатун уже ворвался в ангар, следуя озвученному Алмазом раскладу и начиная работать с левой тройкой. Одного перевернуло и унесло в сторону, крепенько приложив о сложенные штабелем ящики. Ящики, вопреки всем киношным канонам, и не подумали разлетаться в разные стороны, недрогнувшей массой встретив ударившееся в них тело. Тело кратко вякнуло-ёкнуло, соприкоснувшись с ними, и обездвиженной кучкой биомассы сползло на пол. Следующие двое, кажется успевшие понять, что происходит нечто, не вписанное в сценарий, начали реагировать. Получилось, честно говоря, отвратительно, то есть — не получилось вообще. «Калашников» в руках одного из них вдруг, против воли владельца, описал неширокую дугу, и приклад с приятным хрустом въехал в нижнюю челюсть хозяина. Естественно, сворачивая её на сторону совершенно непотребным образом. После чего травмированного согнуло вдвое, как будто ему со всей дури дали в брюхо кулаком. Собственно, так оно и было.

В глазах у третьего полностью оформилась мысль, что надо бы как-то попытаться остановить надвигающуюся катастрофу. Но, в отличие от него, Шатун не думал, а делал. Третий представитель криминального мира столицы просто грянулся лицом об пол, словно получив убойнейший подзатыльник, сбивший его с ног. Минус три!

Алмаз закончил чуть быстрее Шатуна и стоял, чутко ловя любое постороннее движение. Его двойка только начинала скулить, держа на весу простреленные кисти обеих рук и имея по пуле в бедре правой ноги. Разбитое выстрелами личное оружие потерпевших валялось на полу никчёмными кучками металла и пластика. Минус пять!

Ашот, продолжающий прижимать ладони к пострадавшему носу, широко раскрытыми глазами созерцал картину свершившегося блицкрига.

— Мамай или там Аттила за то, чтобы такие ребята пополнили их славные ряды, много бы отдали, — сказала Лихо поучительным тоном, удерживая долговязого в донельзя неудобной для последнего позиции — правая рука вывернута так, что при малейшем желании блондинки могли хрустнуть сразу два сустава. — Золотом по весу — уж точно. Хорошие у меня напарнички? А, муфлон рыночный? Тебя где таким манерам общения учили? В прямой кишке дефективного хомячка?

Долговязый взвыл что-то угрожающее, и Лихо с гримаской вселенской грусти слегка довернула кисть. Её подопечный заорал так, что заложило уши.

— И что с тобой делать, ущербное создание? — вслух размышляла блондинка. — Ашоту тебя отдать на воспитание, что ли… А куда ты ему нужен такой, почти однорукий? Смешно даже…

Ашот смотрел на неё так, как будто ему предлагали за три минуты приручить свистопляску и научить её петь «Ах, мой милый Августин». Помотал головой, что-то неуверенно и невнятно пролепетав сквозь сомкнутые на носу ладони.

— Мне отдайте. — В ангар вошли ещё несколько человек, с оружием наготове. Лихо цепко посмотрела на говорившего — самого заурядного на вид мужчину лет сорока пяти. Только глаза у него были двумя кусочками вечной мерзлоты, которую для полного счастья заморозили в криогенной камере. Приятные такие, немигающие глаза, взгляд которых давал понять, что такому человеку лучше говорить только правду. И ничего, кроме оной.

Частный предприниматель Татулян при виде вошедших расцвел самым форменным образом. Лихо расслабилась, догадавшись по реакции Ашота, что, скорее всего, повторной раздачи дырок не состоится.

— Кирилл Глебович! — Торговец убрал руки с лица, предъявляя на всеобщее обозрение покорёженную личность. — Я уж думал, вы не приедете! А они заявились, а вас нет. Меня побили, работника моего искалечили. Звери, беспредельщики! Сделайте что-нибудь!

Человек с немигающим взглядом подошёл к стоящему на цыпочках долговязому и оглядел его с ног до головы. Перевёл взгляд на Лихо.

— С этим дебилом всё понятно. А позвольте полюбопытствовать — вы кто?

— А вы смеяться не будете?

— Не буду, — заверил её Кирилл Глебович. — Я вообще не расположен смеяться в присутствии людей, которые порвали кодлу Занозы, не особо запыхавшись.

— Я сюда трусы зашла приобрести, — заговорщицки сообщила ему Лихо. — Но даже померить не успела — верите, нет? Набежали какие-то буйные, начали хозяина этой милой лавочки пистолетом по лицу охаживать, даже толком не объяснили, чего им надо. Хорошо, что я не одна была. Представляете, какой стресс? — забегают, бьют, хорошо хоть не насилуют.

— А друзья, я так полагаю, — группа поддержки при примерке нижнего белья? — задумчиво покивал Кирилл Глебович. — Дело нужное, никто не спорит. А кроме трусов, ещё думали брать что-нибудь?

— Да так — по мелочи. Горючка, еда, водички в дорогу.

— Ашот! — Человек с немигающим взглядом повернулся к торговцу. — Отдашь этим людям то, на что договаривались, и не возьмёшь с них ничего. Понял?

— Понял, да! — встрепенулся Ашот. — А…

— Я на два месяца освобождаю тебя от платы. В качестве компенсации за моё опоздание. Если бы не этот сраный пост, откуда он взялся? Сроду его на этом месте не было…