Искалеченный мир

— Как скажете. Еда будет где-то через час, не больше.

— Волшебно. — Алмаз занял ближнюю к выходу кровать. — А не подскажете, почему у вас город такой, как бы правильнее сказать — нетронутый,что ли…

— Не знаю. — Женщина пожала плечами. — Сколько здесь живу, а всё как-то не задумывалась. Какой есть. Плохо ли это, хорошо ли… Наверное, хорошо.

— А Всплеск давно был? — полюбопытствовал Книжник. — Или, может быть, у вас даже Всплеска не бывает?

— Бывает. Почему же не бывает? На прошлой неделе был. Полдня побесился и пропал. Ничего особенного — всё как всегда.

— Понятно. Спасибо за информацию.

— Да не за что… Я вам ещё нужна? Если нет — тогда пойду.

— Идите, — сказала Лихо. — Машинку нашу, я так полагаю, можно без присмотра оставлять? Никто ничего похабного на кузове не нацарапает? Колесо не упрут, из багажника последние штаны не приватизируют?

— Конечно. Ребята присмотрят. У нас место спокойное.

— Я это уже поняла. Раз уж у вас и вода есть, и даже, как я мельком узрела, унитаз не битый. И судя по всему — работает…

— Да вот, справляемся. Жить надо как-то. Ну я пошла. Отдыхайте.

— Спасибо.

— Пожалуйста. — Женщина ушла.

— Вы как хотите, а в душ — я первая. — Лихо сняла ботинки и направилась в душевую. — Шатун, если еду раньше принесут, смотри — не слопай всё. А то я тебя знаю.

— Лихо, — укоризненно пробубнил громила. — Да когда я тебе ничего не оставлял?

— Это я так, чтобы ты вдруг прецедента не создал, — объяснила блондинка. — А то кто тебя знает? Вдруг у тебя на нервной почве зверский аппетит пробудится? Книжник, «плескалку» на столик приспособь, пускай на глазах маячит. То, что городок у них неправильный, это ещё ничего не значит. Мы-то с вами знаем, что сейчас всё неправильное. А вот куда эта неправильность может в окружающем нас антураже вывернуть — это вопрос интересный…

Она закрыла дверь в душевую.

Через час, как и было обещано, принесли еду. Четвёрка поужинала и принялась готовиться ко сну.

— Вот и понеслась душа в рай, а жопа — в потёмки. — Лихо легла, сунув «Феникса» под подушку. — Спокойной ночи, мальчики.

— Спокойной ночи, одноглазое, — сказал Алмаз.

— Тьфу на тебя…

…Книжник проснулся неожиданно, рывком, и застыл, сонно поводя головой, сам не понимая, почему он выдернулсяиз сна. Воздух был как будто пропитан чем-то вязким, тревожным, перебирающим складки подсознания жёсткими пальцами ещё не успевшего как следует оформиться испуга. Сон улетучивался нехотя, но очкарик уже точно знал, что больше не заснёт. Он прошлёпал босыми ногами через комнату, выглянул в окно, за которым уже прописалось июльское утро. Облака были самого пристойного цвета — красновато-бежевого, для раннего утра — ничего экстраординарного… «Плескалка» не изображает радугу, намотавшуюся на работающий вентилятор. «Горыныч» стоял там, где его оставили, целый и невредимый. Видимыхпричин для паники нет. Тогда что это?! Откуда это?! И ведь не проходит, не слабеет…

Он повернулся к кровати Лихо, собираясь разбудить её. Протянул руку.

Блондинка взметнулась из лежачего положения за миг до того, как он успел дотронуться до неё. Ещё через миг в лоб оторопевшему Книжнику уставилось дуло «Феникса», а палец блондинки, даже не успевшей открыть глаза, плясал на спусковом крючке. Вслед за Лихо заворочались, начали просыпаться Шатун с Алмазом.

— Тихо, тихо. — Побелевший очкарик застыл на месте. — Лихо, ты что? Это же я, Книжник… Убери пистолет, убери, пожалуйста…

— А? Что? — Блондинка открыла глаза, ошалело проморгалась, словно соображая, что с ней происходит. — Какие попугаи?

Чёрт знает, что ей снилось за мгновение до того, как она выудила из-под подушки пистоль, но Книжнику было не до смеха — дуло смотрело ему прямо в переносицу. А уж надеяться на то, что Лихо промахнётся с такого расстояния…

— Извини! — До неё наконец-то дошло, что ситуация сложилась, мягко говоря, не совсем приятная. Пистолет опустился. — Что происходит?

— Сам не понимаю. — Книжник растерянно развёл руками. — Что-то не так. Всего внутри сминает.Что делать?

— Одеваться, — без проволочек решила Лихо. — Эй, меткий с расторопным, подъём! Шевелите булками, говённая какая-то кашица заваривается. Бегом, оболтусы!

Шатун с Алмазом без лишних слов принялись натягивать на себя одежду. Книжник прыгал на одной ноге, пытаясь попасть в штанину.

— Что это? — Лихо вдруг замерла, прислушиваясь. — Слышите?

За окном нарастал незнакомый, протяжный звук, как будто кто-то неторопливо дёргал великанскую, туго натянутую струну: «Пау-у-у-у-ум-м! Пау-у-у-у-ум-м!»

— Что за концерт без заявок? — Алмаз торопливо застёгивался. — Бля, не нравится мне всё это. Хорошо хоть — прикемарить как следует успели. На Всплеск не похоже…

— Не похоже, — сказал Шатун. — Только если был бы Всплеск, мы бы точно знали — хвататься за голову или ещё за что. А тут — хрен разберёт…