Искатель, 1961 №5

— Но я все же прилечу к вам! Боюсь, не раньше чем завтра. Сейчас бы уже был с вами, да Симбаленд не принимает… Так что до утра служите в единственном числе. Дайте, пожалуйста, трубку мистеру Эдвину. Хочу поблагодарить его за оказанное вам гостеприимство.

— До свидания, Александр Семенович. Жду вас завтра.

— До свидания, Виктор Петрович.

Пока Роберт соревновался с послом в любезностях, Виктор напряженно думал о разговоре. «Желаю дальнейших успехов…» Значит, посол считает, что впереди у него серьезные трудности… «В вашем положении, пожалуй, можно»… Впереди — борьба…

Как только Роберт положил трубку, Виктор спросил:

— Теперь мы можем ехать на аэродром?

— О да, конечно! Подожди нас на веранде, Сью! Мы только докурим сигары.

Сюзанна встревоженно взглянула через плечо на Виктора.

Дверь закрылась.

— Я предпочитаю немедленно ехать на аэродром, мистер Эдвин, — недовольно сказал Виктор, вставая.

Роберт несколько секунд стоял к нему спиной, держась за ручку двери, и оттого, что он, кажется, не решался обернуться, Виктору стало душно. Он понял. Перед ним стоял враг. Враг его, сапиенса, людей. «До утра служите в единственном числе», — вспомнилось ему.

Роберт медленно прошел по большому темному ковру, жестом предложил Виктору снова сесть в кресло. Виктор отрицательно покачал головой. Роберт усмехнулся и неторопливо сел.

— У меня создалось впечатление, мистер Кленов, что вы не собираетесь делиться с нами научными достижениями космических гостей, — глухо сказал он. — Я не хочу вам угрожать, но…

— Наш гость проведет очень подробные беседы на самые различные темы, — перебил его Виктор.

— Когда? Где?

— Я не предполагал советоваться с вами об этом, мистер Эдвин.

Виктор ничего не боялся сейчас. Корпус катера останется закрытым, пока он сам не скажет сапиенсу, что людям, подошедшим к аппарату, можно верить. Было просто неприятно и досадно…

НТОМБИ СОВСЕМ ЧЕРНАЯ

Сюзанна, не отрываясь, смотрела сквозь стекла веранды на озеро. Половину неба закрыла туча, и от этого вода стала черной. По озеру беспрерывно бежали мелкие с разорванными гребнями волны. Такие же волны, только крупнее, шире, колыхали заросли тростника, и он шумел однообразно, уныло. Но еще неприятнее шумела от ветра бамбуковая роща. Она трещала и тарахтела тонкими мертвыми стволами, как будто кто-то торопливо тряс в мешке высохшие кости.

Роберт все не приходил…

Сюзанна понимала, что за дверью кабинета идет тот разговор, которому она безуспешно пыталась помешать.

Брата теперь не остановить… Как норовистый конь, закусив удила, он понесется в пропасть, увлекая за собой и ее. Если русский доверит ему секреты космических гостей… В Касилье люди забросали Роберта камнями. Что они сделают с ним теперь? Убьют? Растерзают?

А если русский не согласится? Роберт не успокоится, пока не вырвет у него решения своей задачи… А хозяева картеля? Они-то ни за что не выпустят добычу из рук!.. Что же делать?

День кончался. Роберта все не было…

Наконец она услышала его шаги и быстро повернулась к двери.

Лицо Роберта горело, взгляд был тяжелым и неподвижным, лоб пересекала глубокая морщина… Он подошел к стеклянной стене и стал, как перед этим она, смотреть на озеро, сердито постукивая пальцами по раме.

— Мы не поедем на аэродром? — осторожно спросила Сюзанна.

Он отрицательно покачал головой.

Сюзанна все поняла. Роберт пытался силой вырвать у русского то, что ему было нужно.

— Уедем отсюда, Роб, — попросила она. — Уедем! Ты где-нибудь найдешь место инженера. Тебя теперь везде с удовольствием примут на работу. Уедем, Роб. Мне страшно… Я боюсь за тебя.

Роберт отошел от стены, сел в плетеное кресло.

— Иди ко мне, девочка… — позвал он.

Сюзанна взобралась к нему на колени и прижалась к груди. Он мягко и ласково обнял ее за плечи.

Так он делал давно-давно, когда она была совсем еще маленькой. Он ей рассказывал тогда сказки.

— Рассказать тебе сказку? — предложил он.

Это шутливое предложение сразу вернуло ее к действительности.

— Нет, Роб. Скажи лучше, почему ты не поехал на аэродром? — попросила она.

— О, да ты теперь совсем большая, — грустно сказал Роберт, и ей показалось, что руки его на ее плечах стали тяжелыми и неподвижными, как деревяшки. — Раньше ты не требовала у меня отчета.

Она уже поняла, что все потеряно, и ей сразу стало неудобно и неуютно на коленях у брата. Но она все еще надеялась, теперь уже испуганно и отчаянно.

— Скажи, — потребовала она.

Роберт, кажется, сделал движение, пытаясь освободиться или, может быть, просто сесть удобнее, но она отчаянно вцепилась в него.

— У борьбы свои законы, Сью, — глухо сказал Роберт. — Это страшные законы. Чтобы быть хорошим, как добрые герои сказок, надо быть или сказочно сильным, или отказаться от борьбы…

— Но почему же, Роб? — Она встала и подошла к окну.

— Потому, что чем меньше мы думаем о средствах, тем больше у нас шансов победить.