Искатель. 1962. Выпуск №6

Ясно, что Азимов не мог бы написать об этом чувстве слабости прямо, он едко назвал свой рассказ «Чувство силы», он скрылся за щит фантастики. Его герой изобрел не новую сверхбомбу, а… школьную арифметику, но обличительная острота рассказа от этого не снизилась. Рассказ рассчитан на умного, проникающего между строк читателя, готового протянуть писателю руку для совместного протеста против безумия военных приготовлений, против стремления генералов Пентагона использовать любые достижения человеческой мысли против людей же, для целей войны.

Мы, советские фантасты, хотим дружественного разговора с прогрессивными американскими писателями. Выяснится, быть может, больше общности стремлений, чем различия литературного стиля и подхода.

Фантастика в произведениях прогрессивных писателей США остается зеркалом действительности, но в нем она предстает перед нами гротесково, сатирически преломленной «лупой совести» честных американцев.

Прогрессивная фантастика — острое оружие литературы, которое может, используя возможности жанра, послужить делу прогресса и мира на Земле.

РАССКАЗ-ШУТКА

Ничто человеческое нам не чуждо

Рисунки А. Кыштымова

Машина волнующаяся, плачущая, пишущая стихи…

Даже целые планеты, заселенные такими машинами…

Мы читаем об этом в фантастических произведениях. Пока ученые разрабатывают научные основы кибернетики, некоторые авторы фантастических рассказов и романов забегают далеко вперед. Иногда чересчур…

— Може7 ли машина сочинять фантастические рассказы? — спросили мы одного из самых убежденных сторонников «очеловечивания» машины.

— Может, — не моргнув глазом, ответил он.

— А литературные пародии?

— Все может.

— Ну хорошо, пусть ваша машина сочинит что-нибудь для «Искателя».

— Гм… — Тут проповедник преимуществ машинного автора впервые замялся. — Техника еще не вполне отработана. Так что я полностью ручаться, разумеется, не могу. Трудно сказать, что эта машина сочинит? Сами понимаете, первый опыт. Но давайте попробуем.

Через каких-нибудь 0,007 секунды на столе лежал текст рассказа.

Как он стал опекуном

Старик протрещал выключателями, громыхнул парой электрических зарядов и только тогда почувствовал себя вполне отрегулированным. «Последнее время регулируюсь хуже и хуже, — с тревогой подумал он, — > нужно зайти в ремонтную мастерскую».

Еще недавно он чувствовал себя заряженным энергией, как новенькая лейденская банка. К его решениям прислушивались, к погрешностям относились снисходительно — внимание окружающих было для него делом привычным. Но позавчера, подключаясь на ночную разрядку, он машинально перемножил два восьмизначных числа и, о ужас, ошибся на три единицы. А сегодня ему предписали отправиться в детский сад работать воспитателем.

«Да, дело плохо, дважды два — четыре!» — любимая поговорка старика прозвучала сейчас как ругательство. Он поднял голову, испытующе посмотрел на сорванцов. В их озорно блестящих зрительных выводах светилось нетерпение. Молодые парни, наэлектризованные молчанием наставника, не знали, куда девать свою электроэнергию. А старик невидящим инфравзглядом уставился на какого-то робота. Ему вспомнилась собственная молодость, вспомнился торжественный момент, когда он, собранный по последней схеме, свежепахнущий полимерами, не дожидаясь очереди, самостоятельно соскочил с конвейера и помчался в отдел технического контроля. Там он быстро отвечал на вопросы, поставленные с целью определения его полноценности, решал головоломки, предсказывал погоду, бегло переводил с одного языка на другой, прослушивал и тут же воспроизводил музыку — словом, показал вполне удовлетворительное присутствие обратных связей.

— Куда спешите? — спросил один из членов комиссии, чеканя последнее клеймо на его спине.

— Спешу жить! — крикнул он на прощание и, посылая приветственные гудки, промчался к выходу мимо кучки отбракованных кретинов, возвращающихся в переборку.

Он выскочил на улицу, остановился за углом и первое, что сделал, — рассчитал свое будущее на ближайшие десять лет. Пять минут сложения, умножения, дифференцирования, интегрирования — и готово, будущее известно! Более далекое время его не интересовало: не будет неожиданностей — будет скучно, так он считал в то время.

Прошли месяцы учебы. Молодой робот с головой ушел в работу. Только она приносила ему тогда высшее наслаждение. Он стал рассеян, иногда забывал вовремя подключиться к питательному аккумулятору. Как-то приятель рассказал ему, будто бы смоделирована новая система роботов с лучшими избирательно-разрешающими способностями, он раздраженно рванул рычаг, отключился. Славд, великому кибернетику, у него своих забот полно, некогда думать о чепухе!

Но однажды он попытался, как в первые дни, предсказать свое будущее. Прошло время — предсказание не сбылось. Он кинулся узнавать, в чем дело. Ему объяснили, что действительно появились новые модели с большим количеством степеней свободы, поэтому ему теперь труднее учитывать их действия, а следовательно, и рассчитывать собственные координаты в общем движении.