Искатель. 1963. Выпуск №6

— Не знаю… — задумчиво проговорил Педро. — Мне все равно, на каком языке говорит мой враг. И твой тоже. Наш враг.

Хезус не ответил. Он вложил парабеллум в кобуру и, не оглядываясь, пошел обратно к траншее танкистов. Игнасио был молчалив, грустен и смотрел на советника добрым и немного виноватым взглядом. Видно, принял очень близко, к сердцу замечание Хезуса, что не уберег Педро в том бою под Леридой. Утешился он только после того, как Педро выпил с ним поррон легкого и светлого вина и выслушал длинную исповедь командира роты о том, как он страдал, узнав о тяжелом ранении консехеро.

Хезус не участвовал в разговоре.

* * *

Вечером в блиндаже Хезус вместе с советником наметил действия танков на завтра, но по-прежнему был задумчив. Сказал только:

— Очень спокойный день. Плохо. Фашисты берегли силы. Значит, они знают об утреннем наступлении. Или догадываются.

— Пожалуй, — согласился Педро.

Потом они все трое легли спать. Антонио был очень доволен и весел. До «отбоя» он ходил по ротам и разговаривал с бойцами. Настроение у всех боевое, никто не сомневается в успехе завтрашнего наступления.

Когда командир, комиссар и советник вышли поутру из блиндажа, солнце еще было розовое, мягкое. Легкий туман, натянувший с реки, пластался по самому дну долины и прикрывал траншеи республиканцев. В этот час утренняя дымка казалась сиреневой. А над ней поднимались рыжие склоны холмов с белыми вершинами, которые подсветил восход.

Было прохладно и сухо. Педро даже показалось — холодно, и белая пыль, припорошившая редкую сухую траву, напомнила ему иней, что выпадает в России прозрачными и звонкими утрами поздней осени.

Над головой послышался тугой шелест и тут же вдогонку ему — звук орудийного выстрела. Потом снаряды летели через их головы беспрестанно и ударялись в холмы, на которых засели франкисты. Земля подрагивала.

Педро поднял к глазам бинокль. Республиканские батареи били хорошо, снаряды ложились кучно. Раза два он отметил прямое попадание в окопы. И скорость стрельбы была хорошей.

Фашисты отвечали вяло, как-то вразброд, но Педро знал, что это еще ничего не значит. Важно одно: если наступление внезапно, то артиллерийская подготовка достигнет цели — уничтожит живую силу в окопах. А если фашисты знали о наступлении, огонь ведется по пустым окопам, тогда стоит начаться атаке, франкисты вылезут из пор — и сопротивление их будет очень активным.

Когда смолкли залпы, Педро посмотрел на часы. Артиллерийская подготовка продолжалась тридцать минут.

— Снарядов мало, — сказал Хезус и выстрелил из ракетницы.

Три красные ракеты, оставляя белесый дымный след, повисли над холмами. Они еще не успели погаснуть, когда тапки вышли из укрытий и двинулись к траншеям франкистов. За танками поднялась пехота. Бойцы шли в атаку, стараясь держаться журавлиным клином, используя машины как прикрытие от огня.

Фашистские позиции молчали.

Танки и пехота прошли первую линию траншей.

Хезус стукнул кулаком по пыли бруствера:

— Знали! Ушли! Теперь они отсекут пехоту…

И, точно услышав слова Хезуса, фашисты открыли огонь. Заработало по шесть пулеметов с каждого фланга.

Пехота залегла. Было видно, что многие упали замертво, — там, где они шли, склон был хорошо пристрелян фашистами.

Танки не остановились. Педро не уловил мгновения, когда начали бить противотанковые пушки и когда загорелся первый танк.

— Неужели Ромеро?! — выдохнул Хезус.

Машина, видимо, только что раздавила пулеметное гнездо во второй линии укреплений и неловко стала боком к позициям фашистов. Тут ее и настиг снаряд. Танк окутал дым, поднимавшийся плотными клубами — белыми внутри и черными, припудренными копотью снаружи. Из люка быстро выскочили три фигурки и побежали вниз по склону, к пехоте, залегли рядом с бойцами. Остальные машины продолжали давить и раскатывать окопы франкистов, а потом быстро повернули назад, скатились почти до подошвы, развернулись и опять полезли вверх. Пехота пошла за ними.

Бойцы продвинулись метров на сто.

Фашисты открыли сильный артиллерийский и пулеметный огонь со второй линии укреплений.

Пехота опять залегла.

На склоне холма, как раз на середине между подножьем и вершиной, горели еще два танка республиканцев.

Атака захлебывалась. Хезус подал ракетами сигнал к отходу. Танки спустились с холма и ушли в лощину.

Хезус и Педро поспешили к месту сбора.

Танкисты, еще не остывшие от горячки схватки, громко переговариваясь, пополняли боезапасы. Увидев Хезуса, примолкли. Но когда Антонио, обращаясь к Хезусу, сказал, что все готово для новой атаки, танкисты заработали живее.

Хезус позвонил на командный пункт и доложил о положении дел. Заканчивая разговор, он неожиданно заулыбался.

— Что тебе сказали? — спросил советник.

— Драться во что бы то ни стало! Будем наступать, пока не одержим победы.

Хезус приказал построить батальон и перед строем сказал о своем разговоре со штабом бригады.

Танкисты лихо вскинули сжатые кулаки к вискам.

Педро был доволен ходом дела, но где-то в глубине души чувствовал себя неловко, словно он лишний здесь: вместо боя в танке он околачивался на командном пункте.

* * *