Искатель. 1964. Выпуск №5

Беглецы окаменели. Усталость, сонливость как рукой сняло. Все четверо переглянулись и сжали в пальцах камни, приготовившись дорого отдать свою жизнь.

Ветви ивняка дрогнули. К ручью вышла лань, светло-желтая, словно песок под солнцем. Она втянула воздух нервно шевельнувшимися ноздрями. Фыркнула. Медленно и очень осторожно ушла. Только веточки еще несколько мгновений подрагивали.

— Пронесло, — тихо сказал седой.

Ему никто не ответил. Каждый потянулся к кучке белых стеблей осоки и стал медленно жевать. Только сейчас Мазур ощутил сладковатый вкус травы, островатый даже чуть-чуть и теперь напомнивший детство, тихие заводи реки за садами. И весь мир, окружавший до этой поры Мазура, как декорация, как цвет без запаха и вкуса, без звуков даже, наполнился, неожиданно и радостно, дыханием слабого ветра, тугим пошумом недалеких сосен и духом смолы, сыростью тенистых берегов.

Он заметил, что и его спутники точно ожили, глаза заблестели, движения стали увереннее.

— Идти, идти надо. Я обязательно дойду до России. Счет у меня на фашистов большой. Всю жизнь мстить, и детям останется, — заговорил седой. — Девочку они мою убили. И жену.

— Неуравновешенный вы человек, — сказал Ричард.

— Сопляк ты.

— Разговорчики! — сказал Мазур. — Слушайте. Днем мы сегодня отдыхаем…

— Нельзя! Нас же ищут!

— Прошу не перебивать. Ищут нас на восток от лагеря. А мы ушли на юго-запад. Ночью повернем на север.

Заметив, что седой едва сдерживается, Мазур поднял руку, требуя молчания.

— Мы обязательно пойдем сначала на север. Потом свернем на восток. Выйдем к границам Судетской области. Там начинается Чехословакия.

— А там не фашисты? — не выдержал седой.

— Там прежде всего чехи. Они помогут.

Мазур помолчал, ожидая, что кто-либо возразит, но даже Иван не стал спорить.

— Пойдем ночами. Днем — спим. Дисциплина армейская. Ясно? Что у тебя? — спросил Мазур, поймав тоскливый взгляд Ричарда.

— Может, нам все-таки уйти отсюда? Больно близко от лагеря. А?

— Нет, Ричард. Где гарантия, что через триста метров мы не натолкнемся на местного жителя? На собаку, которая поднимет шум? Движением мы только выдадим себя. И надо отдохнуть.

Они заползли в густые кусты ивняка, в холодок.

Мазур пытался заставить себя уснуть, но сна не было. И усталости тоже не было. Испуг, вздернувший их нервы во время появления лани, пересилил усталость. Мазур подумал даже, что появление лани очень хорошо. Она зашумела в кустах вовремя.

* * *

На поляне в лунном свете стояли странные сооружения. Свет луны был так ярок, что даже издали можно было разглядеть цвет соломы.

— Да это же ульи… — прошептал Мазур, стараясь унять дрожь.

С полчаса назад они переплыли неширокую реку. Вода в ней была еще довольно холодна, и они крепко простыли.

— С-собак вроде нет, — заметил Ричард.

Справа от поляны виднелся двухэтажный дом. Луна касалась краем его острого шпиля. Дом, наверное, был старый — весь из пристроек, переходов, полукруглых башенок.

— Собак немцы больше в комнатах держат. — ответил Семен на замечание Ричарда.

— Подождите, — предупредил Иван и осторожно двинулся к ульям. Он тенью скользнул по поляне и через минуту возвратился с сотами.

— Ук-кусят, — простучал зубами Ричард.

— Ночью пчелы спят, — ответил Иван с полным ртом.

Меду в сотах еще почти не было, жевали воск.

— Можно на разведку, майор? — спросил Ричард.

— Давай.

Ричард двинулся вокруг поляны, держась в тени деревьев. Пробирался он быстро и совсем бесшумно, будто растворился в свете и тенях лунной ночи.

— Понятно, почему его в разведчики взяли, — процедил Семен. — Знает дело.

Неожиданно из тени дерева, у которого они ждали разведчика, прозвучал голос Ричарда, хотя никто не заметил, как он подошел к ним вплотную:

— Идемте!

— Что там? — спросил Мазур.

— Кладовочка. Жратва. Одежи полно.

— Это воровство, — вдруг сказал Иван.

Мазур неожиданно для себя процедил:

— Стой на шухере, — и только почти у самого дома понял, что бросил седому словечко своих беспризорных лет.

Ричард остановился:

— Вот.

Окно в подвал находилось на уровне с землей. Переплет рамы был частый, деревянный. Нескольких стекол вверху и внизу рамы не хватало. Мазур дотронулся до рамы. Она была липкая:

«Медом стекла намазал и выдавил. Чистая работа».

Ричард открыл окно и юркнул вниз. Мазур последовал за ним. Семен тенью двигался третьим. Пошли по узкому коридору, свернули за угол. Ричард рукой остановил их:

— Фонарик зажгу. Я уже раздобыл.

Желтое пятно света, показавшееся ослепительным, уперлось в дверь.

Ричард прошел в кладовку первым, с видом молодого хозяина, уже отлично изучившего то, что ему принадлежит.

— Прежде всего одеться, — приказал Мазур.

Подойдя к шкафу в стене, Ричард открыл дверцу. Там висело костюмов двадцать. Мазур потрогал рукой материал. Он был добротен. Они выбрали костюмы по своему росту. Примеривая, Семен вдруг хихикнул:

— Русский! Костюм-то наш!

Мазур посмотрел на марку отобранного им костюма — французский.

— Не дом — универмаг, — фыркнул Ричард.

Семен, видимо слишком придирчиво рассматривавший свое одеяние при свете карманного фонарика, заметил:

— Не новенькие они, вещички-то. Может, из лагеря какого?