Искатель. 1965. Выпуск №2

— Товарищ лейтенант, — обратился Луганов к лаборантке. — Займитесь. Это по вашей части. Ольга Ивановна, — повернулся он к Зеленко, — давно Черняев приобрел этот ковер?

— Нет, не очень. Месяца два-три тому назад.? — Давайте уточним, — попросил Миронов. — До… отъезда Ольги Николаевны — я имею в виду его бывшую жену — или после?

— После, конечно. Как она уехала, тут он и ковер привез. Купил где-то. Говорил, в комиссионном.

— Ясно, — заметил Луганов. — Грубая работа.

Обыск в столовой был закончен, и все перешли в спальню. Луганов начал с осмотра гардероба, стоявшего возле одной из стен, а Миронов занялся широченной двуспальной кроватью и тумбочками.

Гардероб оказался больше чем наполовину пуст. В нем сиротливо висело несколько мужских костюмов, штатских и военных. Женской одежды не было никакой.

Внимательно осмотрев содержимое гардероба и тщательно простучав его стенки, Луганов не обнаружил ничего интересного: Миронов все еще возился с тумбочками, чем-то они привлекли его внимание.

Сначала он исследовал тумбочку, которая, как он понял, принадлежала Черняеву. В ее нижнем отделении находились стоптанные мужские домашние туфли. В верхнем выдвижном ящике кое-какая мелочь: скомканный носовой платок, пустой футляр из под очков, несколько пакетиков с лекарствами. Ничего подозрительного не было.

Вторая тумбочка, которая, видимо, принадлежала в свое время Ольге Николаевне, была сейчас пуста. Тем не менее Миронов и ее осмотрел самым тщательным образом.

Тоже как будто все в порядке. Однако, когда Миронов вынул верхний ящик, ему показалось, что он чуть короче. Тогда он взял оба ящика и сравнил их. Ящик тумбочки Корнильевой был короче, чем черняевской.

Миронов взял ящик и вставил его в тумбочку Корнильевой: ящик до конца не вошел. Миронов вынул ящик и приложил его к тумбочке сбоку: размеры совпали. Ящик должен был закрываться. А он не закрывался.

По просьбе Андрея Зеленко принесла молоток и отвертку, и Миронов с Лугановым принялись за работу. Осторожно они принялись снимать с тумбочки верхнюю крышку. Сняли ее, но ничего интересного под ней не оказалось.

Тогда они перешли к крышке другой тумбочки, черняевской. Тут тоже не было ничего заслуживающего внимания, но Миронову и Луганову сразу бросилось в глаза, что задняя стенка тумбочки Черняева была значительно тоньше, чем такая же на тумбочке Корнильевой. Миронов измерил — сомнения не было: задняя стенка второй, корнильевской тумбочки, была почти на два сантиметра толще, чем первая. Прошло несколько минут, и Миронов обнаружил незаметную сначала, плотно пригнанную дощечку, которая закрывала верх задней стенки тумбочки. Своим устройством она напоминала крышку детского пенала для карандашей. Когда крышка была выдвинута, под ней оказалось нечто вроде узкого продолговатого ящичка, заполненного ватой.

— Тайник. Вот он. В натуральную величину, — громко, с нескрываемым торжеством сказал Андрей.

Домоуправ и Зеленко, подошедшие по приглашению Миронова поближе, затаив дыхание рассматривали тайник.

— Что же, — растерянно спросил домоуправ, — золото они тут, что ли, хранили? В этих вот в коробочках?

— Зачем золото? Тут, думаю, кое-что поинтереснее. Сейчас разберемся, — ответил Миронов и уверенным движением извлек из тайника небольшой темный предмет, напоминавший продолговатую плоскую коробочку. — Вот это, например, миниатюрный фотографический аппарат вполне современной конструкции. Годится для съемок в сумерках, при плохом освещении.

Вслед за аппаратом был извлечен среднего размера флакончик с плотно завинченной крышкой.

— Так, — продолжал пояснять Миронов, — это, по-видимому, средство для тайнописи. Экспертиза разберется. Aral Вот и карандаш для тайнописи. А это что? Авторучка? С ней прошу поосторожней: она может выстрелить.

Затем из тайника были извлечены непривычной формы блокнот и какие-то записи, являвшиеся, как определил Миронов, шифром и кодом. Перед глазами присутствовавших появился целый арсенал шпионского снаряжения.

Обыск был закончен. Понятые скрепили своими подписями протокол, Двери, ведущие в комнаты Черняева, они опечатали.

— Занятная история, — говорил Луганов. — Чертовски занятная. Что же? Черняев, получается, не знал об этом тайнике? Иначе зачем он его оставил, когда уезжал? Ведь возвращаться-то он не собирался, это ясно. А Корнильева? Хороша штучка! Вот тебе и Величко. Да что ты молчишь, Андрей Иванович? Твое-то какое мнение?

— Мое? Сложное, брат, дело. Боюсь, неспроста Черняев этот тайник оставил…

— То есть как неспроста? Значит, ты полагаешь, что Черняев знал о тайнике и сознательно его не уничтожил?

Миронов поморщился.

— Ничего я пока не «полагаю», просто рассуждаю вслух. В нашем деле нужны факты, факты, факты и еще раз факты. И для того чтобы «полагать», тоже требуются факты. Но их пока настолько мало, что делать какие-либо выводы рано. Больше того: если бы не водосточная труба, не история с Савельевым, я готов был бы стать на твою точку зрения, что Черняев никакого отношения к тайнику не имел и все это дело рук Корнильевой. А сейчас не могу. Нельзя пока делать выводы. Рано.