Искатель. 1966. Выпуск №6

гласило сообщение, сделанное полицией для печати. Данные о личности пилота этой машины или другие подробности пресса не смогла узнать в полиции.

О внезапной смерти своего второго свидетеля Майк Мортон узнал лишь на следующий день вечером в баре отеля «Харагуа», самого дорогого отеля столицы Доминиканской Республики. Мортон вылетел туда сразу после посещения Лантана Эрпорт.

Рядом с ним за стойкой сидел худощавый, лет сорока человек с веснушчатым лицом. Он помешивал соломинкой лед в бокале с виски и молча смотрел на Мортона, занятого чтением газеты. Человека этого звали Норман Куртис, он был капитаном канадской полиции. В Сьюдад-Трухильо он приехал расследовать случай нападения неизвестных бандитов на доминиканский филиал «Ройял бэнк оф Канада».

Правительство Доминиканской Республики, которое по понятным причинам препятствовало расследованию этого дела, было уведомлено о том, что Куртис является ревизором и налоговым советником филиала банка. Мортон же, взявший на себя, кроме дела Галиндеса, расследование ограбления компании «Юнайтед фрут», появился в Доминиканской Республике в качестве инженера-ирригатора.

Тайная сыскная деятельность свела Мортона и Куртиса вместе и сделала их друзьями. Естественно, что по приезде из США Майк Мортон тотчас обратился к Куртису с просьбой о поддержке в розысках Хесуса де Галиндеса.

— Разве это не укус в зад? — сыпал ругательствами Мортон, невзирая на аристократическое общество, собравшееся в баре. — Только я, наконец, нашел двух важнейших свидетелей, как эти гангстеры убивают обоих, будто нет ни полиции, ни прокуратуры, которые могли бы предотвратить преступление…

— Или хотели бы, — улыбаясь, добавил Куртис и поднял бокал с виски. — За успех, мой дорогой!

— Успех? Какой успех? С двумя свидетелями на кладбище?

— Оставь обоих в покое. То, что ты хотел узнать, они тебе рассказали.

— У тебя веселый нрав, Куртис. Если гангстеры будут и дальше так действовать, то уже можно пометить в календаре, когда моя очередь.

Куртис заулыбался, будто услышал хороший анекдот.

— Конечно. Я даю тебе самое большее еще неделю, если ты будешь продолжать работать так же неосмотрительно, как до сих пор.

— А как же мне еще действовать? Не могу же я нанять армию.

— Следующие несколько дней ты немного поработаешь над проблемой орошения для твоей «Юнайтед фрут», Майк. Все остальное предоставь мне. Я знаю пару надежных офицеров в военно-воздушных силах Трухильо. Уж они-то выяснят, кто этот близорукий летчик.

Норман Куртис отодвинул наполовину не допитый бокал виски и соскользнул со стула.

Мортон вяло подал ему руку.

— Не возражаю. Несколько дней я здесь выдержу, если не иссякнет виски.

— Окэй, Майк! Но не пей слишком много.

Через два дня, после полудня, в номере Майка Мортона зазвонил телефон. На проводе был Норман Куртис.

— Майк, ты трезв?

— В это время — еще или уже снова, как тебе больше нравится.

— Тогда сейчас же одевайся и спускайся вниз в бар.

— Прямо сейчас? — спросил Мортон.

— Я нашел его, — прозвучало в телефонной трубке.

— Кого ты нашел?

— Близорукого пилота «бичкрэфта»!

У Майка перехватило дыхание. Он спрыгнул с кровати.

Человека, который вез Хесуса де Галиндеса на «бичкрэфте» из Штатов на Гаити, звали Мурфи. Джерри Тэд Мурфи. Ему было сорок один, он дважды разводился, и ему много раз приходилось лечиться от наркомании. Летать он научился во время второй мировой войны. Был сбит, когда союзники высадились во Франции. В течение месяца ему делали инъекции морфия, чтобы он смог переносить боль. После того как его выписали из госпиталя, Мурфи безнадежно заболел наркоманией. И все же он снова попытался найти работу летчика. В заявлении о приеме на работу он скрывал болезнь глаз — следствие постоянного употребления наркотиков. В солидных авиакомпаниях он получал отказы. Однако в Америке существует большое количество сомнительных предприятий, где мало обращают внимания на состояние здоровья человека, если он умеет пилотировать самолет. Это авиакомпании, которые переправляют контрабандным путем людей, оружие, наркотики и спирт. Когда перед Джерри Мурфи оказался штурвал и приборный щиток, он не стал интересоваться, какие грузы придется возить. Летать — это значило для него жить: если бы ему больше не разрешили летать — пришел бы конец его жизни. Так он попал к двум господам из доминиканского посольства в Вашингтоне, которые спросили его, не хотел бы он за десять тысяч долларов выполнить особое задание.

— И все это ты разузнал за два дня? — спросил Мортон своего канадского друга, когда снова сидел рядом с ним за стойкой отеля «Харагуа».

Куртис лишь стряхнул пепел с сигареты, как будто хотел намекнуть, что это еще только самая малость.

— Откуда? Кто тебе рассказал об этом?

— Ну, откуда… В Санто-Доминго не так много аэродромов, как в Штатах. Нескольких телефонных разговоров было достаточно, чтобы узнать, что «бичкрэфт» № 60 Приземлился в Монте-Кристи.

— В Монте-Кристи? Но он расположен в нескольких сотнях миль отсюда.

— Вот именно, Майк. Поэтому мне и понадобились два дня.