Искатель. 1967. Выпуск №3

— Товарищ старшина, — обратился «тройной» Иван к Королеву. — Товарищ старшина, давайте хоть по времени прикинем. С минометчиками поговорим.

Королев долго молчал, будто не слышал, потом повернулся, тронул согнутым указательным пальцем усы, широко улыбнулся:

— А ведь действительно дело!

— Конечно, Кузьма, дело… Простите, товарищ старшина, — вытянулся Федор, но Королев только рукой махнул.

— Наши начинают. Засекайте время, — приказал Королев. — Осторожней, черти! Снайперу на мушку не угодите. Они во время обстрелов что осенние мухи.

Федор приник к щели. Отметив время, он мысленно рванулся через ничейную полосу к немецким траншеям. До них пятьсот метров.

«Нет, так не пойдет, — остановил сам себя Федор. — Двигаться надо ползком, — от воронки к воронке. Хорошо, что Королев поручил мне нанести их на план!»

Остальную часть дня заняло совещание с начальником разведки.

Налет назначили на одиннадцать дня.

«Домой», в свою землянку, разведчики вернулись поздно, усталые, притихшие. Ужинали торопливо, словно старались поскорее лечь отдыхать и остаться наедине со своими мыслями о завтрашнем дне.

Уже когда Королев задул коптилку, Федор неожиданно спросил:

— Кузьма, а куда же пчелы денутся? Ульи ихние разбиты…

— Пчелы?

— Да.

— В дупле попрячутся. Одичают.

— А обратно их приручить можно?

— Спи, Федор! Вернемся — расскажу. Долго говорить надо. И что тебе до них? — ворчливо удивился Королев, но ему стало очень приятно, что Федор вспомнил о пчелах, и в такую минуту: «Нет не задубела душа у парня!»

— Подумалось.

Глыба раздраженным фальцетом откликнулся из угла:

— Дайте спать!

Лапотников произнес нараспев:

— По-го-во-рить хо-чешь, п-пойдем. Не с-с-спится м-мне…

— Всем спать, — приказал Королев. — Когда с меня наказанье снимут — командовать вами?

В землянке Федору вспомнился пионерский лагерь и вечерний сердитый голос вожатого, который опаздывал на танцы, если в палате долго не засыпали. Он улыбнулся про себя, стало очень тепло на сердце, и пришел сон.

Федор поднялся отдохнувшим, хотелось замурлыкать песню, но остальные разведчики выглядели сосредоточенными, необыкновенно суровыми, и он не решился нарушать общего настроения.

— Автоматы — Лапотникову и Глыбе, — приказал Королев. — Остальным — пистолеты, гранаты, ножи. Автоматы только мешать будут.

Они выбрались из землянки, ходом сообщения вышли на вторую линию траншей переднего края. В блиндаже их ждал капитан Терехин:

— Все в порядке?

— Так точно, товарищ капитан.

— Осталось пятьдесят минут. Вот фрицы отстреляются в положенное время, и наши возьмутся за дело. Хорошо, что сухо. Там не мешкайте. Наши минометы будут работать как часы. Сверим, кстати. Все по моим сверяли. Двадцать минут — подготовка. Дальше — как условились.

Федор заметил, что квадратное лицо капитана сегодня очень бледно.

Противник провел артналет методично и деловито, как вызубренный урок.

Разведчики вышли на исходные. Федор опять увидел склон, побитый взрывами, знакомые очертания воронок, прикинул в уме, по каким из них надо ориентироваться.

На той стороне лощины, у перелеска, разорвались наши первые мины.

Королев взмахнул рукой.

Сунув ноги в нишу для хранения оружия, Федор быстро и ловко оттолкнулся от противоположной стенки траншеи, навалился на бруствер, скатился на ничейную полосу. Замер. Огляделся. Пополз. К ближней воронке. Вдруг рука наткнулась на что-то острое, раскаленное. Федор зашипел, отдернул руку. По ладони потекла кровь.

«Осколок от мины, черт!» — мелькнуло в голове.

Приподняв голову, Федор посмотрел вперед, лизнул ранку, пополз дальше.

На той стороне лощины, над фашистскими окопами, дыбился дым разрывов и пыли.

В воронку Федор скатился последним. Королев глянул на него сердито, и тотчас они поползли дальше.

Вторая воронка, третья…

Ручей.

Пригибаясь, они перешли полосу липкой грязи, цепляясь руками за осоку. Они держались метрах в пяти друг от друга, а Лапотников и Глыба двигались позади.

Теперь они поползли вверх по склону. Федор то и дело поднимал голову: ему казалось, что желтая полоска-глина на бруствере вражеского окопа — почти не приближается. Сильно саднила глупая рана на ладони.

Вытягивая вперед левую руку, Федор косился на часы: пятнадцать минут прошло… восемнадцать! А им еще метров пятьдесят до проклятого желтого глинистого бруствера. Взрывы мин отодвинулись в глубь обороны противника. «Эх, рывком бы! — сжав зубы, простонал Федор. — Одним рывком!»

Но Королев ползет. Значит, нельзя рывком. Запоздалая мина шлепается совсем близко. «Ошалели!» — Федор помянул недобрым словом минометчиков.

Позади тяжело дышат Лапотников и Глыба. Бруствер.

Они прыгают в траншеи.

Вот по этому ходу — блиндаж.

Иванов проскакивает поворот.

— Стой! — окликает его Королев. — Стой!

За Королевым — Федор. Черное пятно пота на гимнастерке старшины.

Блиндаж. Ступени вниз.

Дощатая дверь, сбитая крест-накрест.

Королев ударом ноги распахивает ее.

— Хенде хох!

Все трое вваливаются в помещение. Тихо.

Пусто.

«Тройной» Иван громко чертыхается:

— Не вижу храброго фрица!