Искатель. 1968. Выпуск №5

— Я прошу вас, дамы и господа, понять мое необычное, возможно, и недопустимое поведение. Я должен был поступить так хотя бы ради того, чтобы дать вам возможность, наконец, вынести справедливый приговор подсудимому;

Четыре адвоката обвиняемого сидели неподвижно в своих кожаных креслах. Боннано пребывал на широкой скамье подсудимых с настороженным выражением лица.

Первым для дачи показаний вызвали Роджера Спилсбюри. Он положил руку на Библию и присягнул, что будет говорить «перед судом правду и не что иное, как только правду». Прокурор начал допрос:

— Правда ли, господин свидетель, что в сентябре этого года вы позвонили мне в прокуратуру по телефону? Скажите, ка кого числа это было?

— Это было двенадцатого сентября. В шестнадцать часов, — ответил Спилсбюри дрожащим от волнения голосом.

— Зачем вы это сделали?

— Я хотел с вами встретиться в каком-либо укромном местечке вне Нью-Йорка.

— Почему вы хотели встретиться со мной в укромном месте, а не в прокуратуре?

— Я не хотел, чтобы нашу встречу наблюдал кто-нибудь другой.

— Состоялась эта встреча?

— Да, в тот же вечер, в двадцать один час.

— Что вы рассказали мне тогда?

Спилсбюри помедлил, взял стакан воды, стоявший на столике, смочил пересохший рот и ответил:

— Я дал показания.

– Против кого были направлены эти показания?

— Против Бананового Джо.

— Вы хотите сказать — против подсудимого Джозефа Боннано?

Спилсбюри утвердительно кивнул.

— Что было основным в этих показаниях?

Свидетель кинул беспокойный взгляд на подсудимого и торопливо сказал:

— Банановый Джо дал мне задание пришить Билли Керра…

— Что вы понимаете под словом «пришить»? Вы хотите сказать, что должны были убить Билли Керра?

Прежде чем Спилсбюри успел ответить на этот вопрос, один из адвокатов взял слово:

— Я протестую, ваша честь! Прокурор задает вопросы о действиях, не имеющих отношения к данному процессу.

Судья дружелюбно кивнул ему головой и обратился к прокурору:

— Вы в самом деле хотите вести речь о действиях, не являющихся предметом обсуждения на данном процессе?

— Ваша честь, я прошу аннулировать мой вопрос, — ответил прокурор и стал перелистывать свой блокнот, как будто собирался спросить свидетеля о чем-то другом. На самом же деле он пытался сформулировать вопрос, на который Спилсбюри дал бы ожидаемый от него ответ.

— Господин свидетель, действительно ли на предварительном следствии по делу обвиняемого от вас потребовали дачи показаний? — спросил, наконец, Кимбелл.

Спилсбюри послушно кивнул. Кимбелл заранее познакомил его с казуистикой ведения судебного процесса. — Это верно, — сказал он,

— Вы дали эти показания?

— Нет, не дал.

— Почему вы их не дали?

Спилсбюри сначала не ответил. Он неуверенно посмотрел на прокурора, как будто хотел убедиться в том, должен ли он говорить.

— Свидетель, вы присягнули говорить только правду. Итак, почему вы отказались дать показания?

— Потому что вы мне посоветовали молчать! — смело ответил он.

На местах зрителей поднялся шум. Адвокаты заявили протест, мотивируя его тем, что обвинитель помешал нормальному ведению процесса, вследствие чего невозможно вынесение справедливого приговора. Они внесли предложение отложить продолжение процесса.

— Ваша честь, — поднялся прокурор. — Разрешите мне сделать заявление, которое докажет суду, что обвинитель не препятствовал вынесению справедливого приговора, а всячески спообствовал ему.

Защитники запротестовали вновь, однако судья дал Кимбеллу слово. Прокурор рассказал присяжным, что скрывалось за мнимыми убийствами Билли Керра и Спилсбюри.