Искатель. 1970. Выпуск №2

— Военный трибунал, отправка на фронт, штрафная рота! Это в лучшем случае. Скорее всего вам придется расстаться с мундиром майора вермахта и облачиться в каторжную робу кацетника. Не исключены расстрел или петля…

— Хорошо, я согласен, — глухо проговорил Бломберг.

— Вот и отлично, будем считать, что этого неприятного инцидента вообще не было, — явно довольный исходом дела, оживился коммерческий директор. — Желаю вам удачи, господин инженер-майор! Хайль Гитлер!

…И все же Бломбергу пришлось в этот день побывать в гестапо. Сразу после того, как инженер-майор вышел из дирекции концерна, обер-лейтенант предложил ему снова занять место в гестаповской машине.

— Необходимо проделать еще одну незначительную формальность, и тогда мы вас не будем дольше задерживать, — пояснил он Бломбергу.

В последний момент, когда в гестапо Эйхенау предложил Бломбергу дать расписку о «своем добровольном согласии» сотрудничать с ним, инженер заколебался. Этот документ, оформлявший предательство, узнай о нем антифашисты, мог навсегда отрезать для Бломберга дорогу к их доверию. «Расписка» могла породить такие подозрения, опровергнуть которые было бы невероятно трудно, почти невозможно…

И все же Бломберг поставил свою роспись и дал снять отпечатки пальцев. Десять черных пятен легли на том же гестаповском документе.

Эйхенау торжествовал.

— В первую очередь, Бломберг, выясните, куда подпольщики направили грузовик с ящиком, что в нем находилось и кто были те двое, во дворе дома номер восемнадцать. Нам крайне важно это установить. Только не вздумайте повести двойную игру, майор. Иначе ваша расписка, — Эйхенау угрожающе потряс документом, — будет сразу же передана тем, против кого вы начали работу с гестапо. Подпольщики беспощадны с предателями!

* * *

Когда Бломберг входил в казино, в главном зале погас свет. В ту же секунду вспыхнул прожектор и вырезал из темноты белый, курившийся голубоватыми дымками круг. Он пополз по стенам, потом дрогнул и метнулся на паркет, где зацепил кусок каната. Издали казалось, будто с пола поднялась, раскачиваясь в такт музыке, вытянулась к потолку змея; верхняя часть каната, прикрепленного к потолку, исчезла во мраке…

Дробно, тревожно застучал барабан. В зале смолкли пьяные выкрики офицеров, и в кольцо прожекторного луча проскользнула артистка варьете. Сверкнув блестками акробатического костюма, она стремительно поднялась по канату, штопором завертелась в воздухе, откинув назад корпус и крыльями раскинув руки.

Бломберг провел рукой по лбу. Ему казалось, голова охвачена жаром. Но ладонь сняла лишь капли холодного пота.

«…Быстрее разыскать Мари! Проклятая темнота… Да, но именно сейчас легче всего незаметно выйти из зала, — неожиданно подумал инженер. — …Согласится ли только Мари? Впрочем, у нее нет другого выбора. Либо сейчас, либо…» Бломберг почувствовал, как кто-то дотронулся до его руки.

— Мари, дорогая! — порывисто зашептал Бломберг. — Мы должны немедленно покинуть казино… Я все подготовил. Машина у подъезда. Тебе домой нельзя. Гестапо стало слишком много известно о тебе…

Не расспрашивая ни о чем, Мари мгновенно прикинула: за ночь по глухим горным дорогам они могут успеть добраться до штирийской партизанской базы. Еще в Вене, до того, как Мари переехала в Линц, Вайс дал ей адрес одной явки в районе действия партизанского отряда. Бломберг сказал, что бензобаки «штайера» полны. Ну что же! Они свою задачу выполнили. Бюст Ленина уже следовал по последнему этапу «подпольной дороги».

Из казино они вышли порознь: Бломберг — мимо швейцара, через главный подъезд, Мари — через служебный выход.

В машине Бломберг рассказал Мари обо всем, что с ним произошло, начиная с той минуты, когда он попал в гестаповскую западню у себя на вилле, и кончая унизительной процедурой в гестапо, где было «оформлено» его «предательство».

Им осталось проскочить железнодорожный переезд, и тогда «штайер» вырвался бы на шоссе, прямой стрелой уходившее на юг, в предгорья Альп. На беду, в тот самый момент, когда «штайеру» осталось проехать несколько метров до переезда, перед ними опустился шлагбаум. Протяжно задребезжал звонок, предостерегая водителей машин и пешеходов о приближении поезда.

Одну за другой они теряли драгоценные минуты выигранного времени. Администрация казино не могла не заметить внезапного исчезновения Мари сразу, как только в зале снова вспыхнул свет. Метрдотель непрерывно наблюдал за работой персонала. К тому же за ней наверняка следил и кто-нибудь из агентов Эйхенау.

Вдруг Бломберг увидел, как на противоположной стороне переезда остановилась полицейская патрульная машина. На ее крыше, не переставая, вращалась и мигала синяя лампа, посылая во все стороны тревожные сигналы. Над правым Крылом полицейского «штрайфвагена» качался длинный стальной ус мощной рации.

Чем грозило внезапное появление у разъезда этой машины? Не перерезала ли она дорогу подпольщикам?

Бломберг оглянулся: сзади ревел дизель семитонного грузовика, едва не касавшегося тяжелым бампером кузова «штайера». Сманеврировать и повернуть назад было уже невозможно.