Искатель. 1972. Выпуск №6

— Что-то не очень хочется.

— Так, значит, нет?

— Вы же знаете, что я люблю вас?

— Теперь знаю, — кивнула она.

— А вы?

— Подождите секундочку, — она смотрела на воду, нерешительная и обеспокоенная. Но ясный день стал еще прекраснее от только что ими друг другу сказанного.

Джули молчала долго. Волны с шелестом накатывались на береговую гальку.

— Я бы хотела, — сказала она, доверчиво обернувшись к Локкарту, — сразу же ответить «да», но это будет не совсем точный ответ. У нас много общего, — серьезные нежные глаза с откровенностью и прямотой смотрели на него. — Это я поняла уже в первую нашу встречу. Вы тогда сказали: «Прогулка стоила всего вечера», а потом мы распрощались.

— Сначала я хотел вас поцеловать, но не решился.

— Это и было первое наше общее желание. И вот теперь мы здесь, и вы любите и желаете меня, а я… — она замолчала, но после паузы, голос ее стал решительней. — Мне часто предлагают руку и сердце. Во время войны, да еще на моей работе это, пожалуй, неизбежно. Иногда я такое предложение даже серьезно обдумываю, но вдруг замечаю в голосе мужчины фальшивую нотку, или он слишком поторопится, или кажется слишком скучным… и я оставляю предложение без ответа, — Джули наклонилась вперед и коснулась пальцами его руки. — И вот теперь вы… С вами все по-другому.

Локкарт взял ее руку и почувствовал легкую дрожь.

— О, я действительно дрожу… Слушайте! — снова заговорила она. — Когда я с вами, я чувствую, что нахожусь на грани любви, на самой-самой грани. Вы мне нравитесь, я вас уважаю…

— Так что же вас останавливает?

— И все же… это только грань любви.

Он встал и, сделав два шага, разделявшие их, смущенно сел рядом, поближе к ней.

— Я слишком рано заговорил об этом?

Джули наклонилась к нему:

— Когда вы рядом… Я знаю, что необходимо сказать вам все. Но вот мой ответ… Для любви время еще не подошло. Быть может… в следующую встречу…

— Я рядом с вами… — дрожащим голосом начал Локкарт. — Можно мне вас… тебя… поцеловать?

— На это я могу прямо ответить… — без раздумий ответила она.

Губы ее были такими нежными…

Задыхаясь, Локкарт промолвил между двумя поцелуями: «Джули», почувствовал, как дрожат ее губы… Небо, казалось, перевернулось над его головой…

Когда он открыл глаза, то поймал на себе нежный, восхищенный взгляд.

— У тебя есть все таланты, — промолвила Джули.

— Все еще на грани? — спросил Локкарт. Джули кивнула, и они рассмеялись.

— Но и эта грань приятна, — она наклонилась, быстро и уверенно поцеловала его, а затем сказала с удивительным спокойствием: — Ты просил меня выйти за тебя замуж…

Локкарт удивленно уставился на нее:

— Когда?

— Когда ты меня целовал…

— Ты права, Джули… — медленно произнес он. — Конечно, я хочу тебя и, конечно же, хочу, чтобы ты была моей. Но брак нам больше подходит.

— А как же посвящение всего себя войне?

— Милая, — это первое сказанное им ласковое слово сжало ему горло. — Не знаю теперь, что и ответить. Война продолжается. Нам еще придется воевать… Я действительно говорил, но это было слишком давно.

— Но теперь это не имеет значения… — сказала Джули, глядя ему в лицо. — Грань любви, — промолвила она. — А ты терпеливый?

— Да, очень, если есть надежда.

— И мне можно не торопиться с ответом?

— Нет, ни в коем случае.

Весь обратный путь они держались за руки.

Он повторял ее имя, прижимал ее к себе и нежно целовал.

Возле устья реки они увидели отряд боевого охранения, состоящий из двух фрегатов и четырех корветов. Отряд шел вверх по реке, возвращаясь из похода домой.

Корабли прошли очень близко, совсем рядом. Ялик затанцевал на волне. Когда отряд прошел, Джули сказала:

— Ты думаешь: «Вот отряд Аллендаля», а я думаю: «Опять эта война!»

Локкарт сжал ее плечо.

— Никогда не покидай меня, Джули.

Словно не слыша его слов, она сказала:

— Я знаю, куда ты уходишь завтра. Береги себя.

— Что-нибудь особенное?

Она кивнула.

— Это будет самый холодный поход, — и, глядя ему в лицо, повторила: — Береги себя.

* * *

Север России… Боцман Барнерд, бородатый моряк с «Салташа», разглядывая захламленные причалы Мурманска, подумал, что это место ничуть не хуже и не лучше тех, которые они уже посетили за эту войну. Бледное солнце круглым рыбьим глазом глядело на землю с хмурого неба. Оно освещало деревянные причалы, снег, превращающийся в грязное месиво под ногами, крыши домов, беспорядочно разбросанных вдоль берега бухты. Еще одна гавань, в которой они бросили якорь, гавань, где вооруженные часовые построже, чем в других, а воздух намного холоднее. Чтобы добраться сюда, им пришлось вынести все, чем только располагал враг. Они потеряли с десяток транспортов, три корабля сопровождения и около двадцати самолетов с авианосцев. Они совершили изматывающую, дорогую и очень шумную экскурсию…

«Вряд ли можно надеяться, что русские будут особенно благодарны за потопленные суда», — подумал боцман с «Салташа», подводя итог своим мыслям.