Искатель. 1973. Выпуск №1

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Что толкнуло вас на предательство? Как происходила вербовка? Кто вербовал?

ТУГОВ. Длинная история… Из-за денег. Когда работал в уголовном розыске, взяли главаря воровской шайки. Мне за него предложили солидную сумму. Я согласился. Ну и завяз крепко. Связался с шайкой. Дальше — больше. Впоследствии меня продали некоему Хижняку. Он опутал подпиской. Заставил уйти из УРа «добровольно» в армию.

Всю правду о себе Тугову пришлось рассказать немного позже. Да, были взятки, была воровская шайка, была соглашательская подписка под обещанием верно служить немецкой разведке. Но это после. А сначала воспитание скаредности, жадности, ненависти ко всему советскому в семье убежавшего от расплаты кулака. Отец Тугова умело носил личину добропорядочного селянина и этому же учил сына. Любыми средствами к наживе. Чем выше пост — больше можно хапнуть! А для этого надо проскользнуть в комсомол, если можно, то и в партию, и даже отказаться от родного отца, прикинуться сиротою. Такой волчьей тропой и шел по жизни Тугов, с виду подтянутый и исполнительный, никогда не высказывающий своих мыслей, с приклеенной к лицу добродушной улыбкой и «мягким» сердцем. Нет, он не думал работать на немцев, но любовь к наживе привела его к ворам, потом бандитам, наконец, к предательству. И тогда им, как пешкой, начали играть деятели из русского отдела абвера.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Авиационное училище планировалось?

ТУГОВ. Да. Прежде чем уйти из уголовного розыска, я закончил вечернюю школу, получил свидетельство с отличием. Потом добился путевки в авиашколу. По заданию меня устраивала только истребительная или штурмовая авиация.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Почему? А если бы вас послали в бомбардировочную?

ТУГОВ. Я должен был отказаться. Думаю, это обуславливалось моими дальнейшими встречами.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. С кем имели контакт, кто руководил вами в армии?

ТУГОВ. За все время обучения в школе никто. Уже перед самым выпуском, за полмесяца примерно, в городе я неожиданно встретился со своим вербовщиком, Хижняком. Он предложил мне взять у той женщины посылку и передать ему. Встречались дважды. Я получал деньги и вел с ним короткие беседы. Последний раз он сказал, что больше мы с ним не увидимся, а я буду выполнять только письменные приказы Тринадцатого.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Какие задания выполняли?

ТУГОВ. До прибытия в дивизию никаких. Я должен был хорошо учиться, быть дисциплинированным, выделяться среди других.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Где получили радиостанцию?

ТУГОВ. Держал ее в руках только раз, когда летал бомбить понтонный мост, и то не знал точно, а догадывался, что это рация.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Объясните.

ТУГОВ. Кто мною командовал здесь, не знаю, но мне еще в Саратове Хижняк сказал, что я попаду именно в дивизию генерала Смирнова, и описал тайник в дупле дерева у реки. Прочитав одну из записок, я пошел и нашел в дупле коробочку. Она умещалась в штурманской сумке. В определенное время, а именно перед подлетом к цели, я нажал на коробке кнопку.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Кто подписывал записки? Сохранилась ли хоть одна из них?

ТУГОВ. Все уничтожил. Подписывал Тринадцатый.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Какие он давал задания?

ТУГОВ. Сначала приказал познакомиться с радисткой СМЕРШа и сойтись с ней. От нее предполагалось черпать некоторые сведения… По его указанию и схеме я подал рационализаторское предложение о монтаже направляющих PC с выходом снарядов в заднюю полусферу… О радиостанции говорил. Он почему-то категорически возражал, чтобы я соглашался на предложение капитана Неводова работать в его отделе. Когда я вернулся из госпиталя, то получил записку, подписанную уже не Тринадцатым, а Хижняком, в ней был завернут осколок шприца. Выполняя приказ, я «нашел» осколок около общежития… Вечером вынул из дупла пузырек с кислотой и капнул в карман куртки лейтенанта Шейкина… В дупле был и пистолет «вальтер»… Мы пили водку. Когда Шейкин захмелел и заснул, я отпечатал его пальцы на рукоятке… Я еще не знал, зачем все это. Только когда Шейкина арестовали…

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Тогда вы догадались, так, что ли?

ТУГОВ. Я получил новый и последний приказ… Хижняк писал, что Шейкин и есть Тринадцатый. Что он скомпрометировал себя на незапланированной диверсии с парашютами, что он знает нас лично и может выдать.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Отличались ли записки Тринадцатого от записок Хижняка?

ТУГОВ. И те и другие писались печатными буквами, но почерк все равно отличался. А потом у Хижняка свой личный условный знак.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. У вас не дрожала рука, когда вы целились в Шейкина?

ТУГОВ. Он был один из тех, кто погубил меня и мог потопить окончательно!

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Вы верите, что Шейкин действительно Тринадцатый?.. Молчите?.. Тогда скажите, почему вы голосом решили предупредить немцев? Вы знали, что в ваш самолет стрелять не будут?

ТУГОВ. При внезапной заварухе и мой могли клюнуть. Я хотел жить.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. И все-таки вас чуть не сбили.

ТУГОВ. В такой передряге трудно уцелеть и с белой полосой… Я устал, гражданин следователь.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Итак, Тринадцатый лично с вами ни разу не говорил?

ТУГОВ. Нет.

Прочитав показания Тугова, полковник Кронов довольно потер руки.