Искатель. 1973. Выпуск №1

— Ну, мне нужно будет пойти побеседовать с доктором Эбботом, — сказал патер Браун после непродолжительного размышления.

Неизвестно, состоялась ли беседа между доктором Эбботом и патером Брауном, но, когда последний вышел из дома часа через два, с ним была Сибилла Рэй, бледная девушка с рыжеватыми волосами и тонким нежным профилем. Все сказанное Смитом о ее трепетной прямоте становилось понятным с одного взгляда на Сибиллу. Только ее робость могла стать такой смелой во имя совести.

Смит подошел к ним. Некоторое время все трое разговаривали на лужайке. День, прелесть которого можно было угадать с самого восхода солнца, теперь ослепительно сиял и сверкал. Но патер Браун с черным зонтиком и в черной широкополой, шляпе был, казалось, застегнут на все пуговицы как бы в ожидании бури. Но, быть может, это была лишь привычка, а может быть, речь шла о какой-нибудь другой буре?

— Больше всего мне отвратительны сплетни, — тихо сказала Сибилла, — а они уже начинаются. Все друг друга подозревают. Джон и Ивэн, я думаю, смогут поручиться друг за друга, но у доктора Эббота уже была ужасная сцена с мясником. Тот подумал, что его обвиняют, и сам обрушился с обвинениями на доктора.

Ивэн Смит, казалось, чувствовал себя очень неловко. Наконец он выпалил:

— Я не имею права много говорить, но думаю, что все это ни к чему. Это все отвратительно, но мы уверены, что убийства здесь не было.

— У вас уже создалось свое мнение об этом? — спросила девушка, пристально глядя на священника.

— Я слышал одно мнение, которое кажется мне очень убедительным, — ответил он.

Патер Браун стоял, мечтательно глядя на реку. Смит и Сибилла оживленно заговорили друг с другом вполголоса. Погруженный в размышления священник направился вдоль реки. Скоро он оказался среди молодых деревьев, нависающих над водой. Жаркое солнце ярко освещало тонкую завесу колеблющихся листьев, и то тут, то там появлялись блики, подобно маленьким зеленым огонькам; птицы пели на сотни голосов. Через две-три минуты Ивэн услышал свое имя, произнесенное вполголоса, но четко в зеленых зарослях, и вскоре увидел возвращающегося патера Брауна.

— Не позволяйте мисс Рэй идти сюда, — сказал тихо священник. — Постарайтесь как-нибудь отправить ее домой.

Иван Смит подошел к девушке с довольно неумело наигранной беспечностью. Через несколько минут мисс Рэй скрылась в доме, и Смит вернулся к тому месту, где только что был патер Браун, но того уже не было, он скрылся в чаще. Сразу за небольшой группой деревьев была расщелина, подмытая водой. Здесь торф осел до уровня прибрежного песка. Патер Браун стоял на краю расщелины и смотрел вниз. Случайно или по какой-либо причине он держал шляпу в руках, хотя яркое солнце заливало его голову.

— Взгляните сами, — сказал он серьезным тоном. — Но предупреждаю вас — подготовьтесь.

— К чему? — спросил Смит.

— К самому ужасному зрелищу, которое я когда-либо видел в жизни, — сказал патер Браун.

Ивэн Смит подошел к краю торфяного берега и с трудом сдержал вопль ужаса.

Сэр Артур Водрей, скаля зубы, пристально глядел на него снизу. Лицо было совсем близко: Смит мог бы наступить на него. Голова была откинута назад, желтовато-серебристые волосы разметались и находились у ног Смита, а лицо перевернуто. Все это казалось каким-то кошмаром, как если бы сэр Артур вздумал разгуливать с перевернутой головой. Что он там делал? Возможно ли, что Водрей действительно прятался здесь, заполз в расщелины берега и выглядывает в такой странной, неестественной позе? Все тело Водрея было согнуто, скрючено, как бы изуродовано. Чем дольше Смит глядел на сэра Артура, тем более странной и скованной казалась ему поза сквайра.

— Вам оттуда не видно как следует, — сказал патер Браун, — но у него перерезано горло.

Смит содрогнулся.

— Да, я охотно верю, что это самое страшное зрелище, которое вы когда-либо видели, — сказал он. — И я думаю, это потому, что его лицо перевернуто. Я много раз видел это самое лицо за завтраком, обедом, каждый день в течение десяти лет, и оно было очень приятным, любезным. А когда оно перевернуто, оно кажется лицом дьявола.

— Он улыбается, — сдержанно сказал патер Браун. — И это одна из существенных частей загадки. Ведь немногие улыбаются, когда им перерезают горло, даже если они сами это делают. Эта улыбка в сочетании с вылезающими из орбит глазами, которые всегда были у него навыкате, — этого достаточно, чтобы объяснить причину выразительности такого зрелища. Но ведь действительно предмет в перевернутом виде выглядит совсем иначе, и художники часто поворачивают свои картины вверх ногами, чтобы проверить их правильность. Иногда, когда объект трудно перевернуть, они сами становятся на голову или, по крайней мере, смотрят картину, просовывая голову между ногами.

Священник, говоривший все это для того, чтобы дать возможность своему собеседнику прийти в себя, напоследок сказал:

— Я прекрасно понимаю, как это вывело вас из равновесия. К несчастью, это вывело из равновесия и кое-что другое.

— Что вы хотите этим сказать?.. — растерянно спросил секретарь.