Искатель. 1974. Выпуск №1

Когда он проходил мимо, старослужащий у входа взял под козырек. Следом, немного поотстав, не прощаясь, ушел старший лейтенант регистрационно-учетного отделения.

После всех перипетий, смены надежд и разочарований Денисов впервые по-настоящему почувствовал усталость.

«Поехать домой? — он заколебался. — Передохнуть, отвлечься?»

Но в такие минуты дома он бывал неудачным собеседником.

Подумав, Денисов вернулся в камеру хранения. Здесь был полный штиль. Примерно третья часть ячеек пустовала.

Одинокая пассажирка — дама в шубе и меховой шапке, похожей на тиару, — закрывала ячейку у самого входа. Денисов обратил внимание на ее нехитрые манипуляции: быстро повернув каждую из рукояток шифратора, она захлопнула ячейку, не записав шифр.

Денисов подошел ближе.

— Правила, между прочим, не рекомендуют набирать вместо шифра год рождения, извините. Рискованно.

— Почему? Разве вы знаете, сколько мне лет? — Дама еще раз дернула за рукоятку и насмешливо улыбнулась.

— Это узнается просто, — он подошел к ячейке, отбросил мешавший ему воротник куртки назад и обеими руками стал быстро перекручивать шифратор.

— Ну, — насмешливо торопила женщина.

Денисов в последний раз повернул диск: раздался характерный щелчок — дверца открылась.

— Вы весьма наблюдательны: между прочим, мне никто не дает моих лет, — она открыла сумочку и быстро подкрасила губы.

Из бокового отсека показался Порываев. Он один казался непричастным к автокамерам, несмотря на символ власти — ключи от ячеек, с которыми не расставался.

«Эта отрешенность, эти ночные приезды на вокзал — появилась девушка! Каждый раз он провожает ее и опаздывает на электричку!» — Денисов удивился, отчего эта простая мысль не приходила раньше ему в голову.

Порываев не замечал инспектора. Только подойдя ближе, он словно что-то почувствовал, подозрительно посмотрел в его сторону.

— Слыхал, скоро на свадьбу пригласишь, — сказал Денисов, — правда, что ли?

Дежурный не ответил.

— Я ее знаю? Она на семь одна ездит? — Все они, жившие по линии, были расписаны по времени отправления утренних и вечерних электричек.

Порываев поколебался. Денисов понял, что ответ на его вопрос будет дан в наиболее независимой форме.

— На семь одна она сроду не ездила, — Порываев сплюнул. — На семь шестнадцать, а по пятницам — на семь двадцать две.

Порываев хотел еще что-то добавить, но его позвали:

— Товарищ дежурный, монета не проходит!

Денисов прошел в дальний отсек.

В углу стояло несколько деревянных тумбочек-подставок для пользования ячейками верхнего яруса. Денисов присел на одну из них, сбоку положил шапку. Здесь, вблизи стальных сейфов с их ячейками и шифраторами, мыслилось значительно яснее и четче, чем в кабинете. В том, чтобы открыть ячейку, где вместо шифра набран год рождения, ничего трудного нет. Не надо даже примерно знать возраст пассажира: число возможных цифровых перемещений в этом случае измеряется не десятью тысячами, как обычно, а сорока-пятьюдесятью. Но как преступник определяет, в каких ячейках набран год рождения и в каких нет?! Ведь он не крутит все шифраторы подряд?!

Денисов достал блокнот.

Кроме новогодней записи о младшем лейтенанте флота, здесь была еще одна, сделанная наспех, ночью. Денисов с трудом ее разобрал.

«Работник камеры хранения не станет совершать кражи подобным образом, — Денисов записывал слова полностью, не любил и не умел сокращать, за что получил на юрфаке прозвище «Медлитель», — перемещая вещи из одной ячейки в другую, он вдвое увеличивает вероятность быть замеченным сотрудником милиции или администрацией».

Денисов хотел сказать об этом Блохину, но с самого утра они почти не виделись: старший инспектор проверял показания Порываева.

Теперь Денисов внес в блокнот дополнительные записи:

«Он переносит вещи, чтобы как можно меньше времени находиться у обворованной ячейки. Вывод: он не знает в лицо хозяина вещей».

И еще:

«Преступник берет только деньги и ценные вещи. Чтобы украсть из трех ячеек, он, наверное, открыл десять. Отсюда странные бессмысленные перемещения чемоданов. Всех потерпевших и настоящие масштабы кражи мы узнаем через десять дней — после окончания срока хранения вещей».

1 ЯНВАРЯ, 20 ЧАСОВ 10 МИНУТ

На дверях всех ближайших столовых висели стандартные объявления: «Санитарный день».

Сначала Денисов шел куда глаза глядят, лишь бы идти. Потом ехал на троллейбусе, смотрел в окно, подыскивая что-нибудь подходящее.

В незнакомом переулке Денисов увидел подъезд, к которому небольшими группами шли люди. Подъезд был неярко освещен, но в боковом окне мелькнула витрина буфета и белый фартук.

Несколько человек поднялись к выходу, Денисов вышел с ними.

— На собрание? — спросил в дверях инвалид-дружинник.

Уже внутри Денисов узнал, что здание арендовано клубом служебного собаководства для проведения отчетной конференции. Регистрация делегатов заканчивалась, с началом работы собрания должен был закрыться буфет. Тем не менее Денисов успел плотно подкрепиться стаканом сметаны, холодными сардельками, пирожками с мясом, — выпить чаю и бутылку лимонада. У него сразу поднялось настроение.