Искатель. 1976. Выпуск №5

Общий отчет на сегодняшний день: у меня не только опять есть связь, я фактически стал членом их руководства. Правда, меня обязали прежде поехать в Афины и получить согласие ЦК. Я с ними договорился, что пробуду в Афинах не больше двух дней. Поскольку они категорически против самолета, мне придется отправиться поездом. Чересчур это сложно, поэтому я предпочел остаться здесь. Несмотря на все доверие ко мне, не исключено, что они захотят проверить, сел ли я в поезд. Местное начальство должно позаботиться о том, чтобы один из семафоров за вокзалом или в нескольких километрах от него был закрыт. Там я и сойду. Два дня я проведу в месте нашей сегодняшней встречи, в деревушке Панорама. Не исключено, что руководство (трое мужчин и женщина) еще раз встретится там в мое «отсутствие». О них — двух рабочих и мужчине, производящем впечатление чиновника высокого ранга, а также о женщине я пока ничего определенного сказать не могу. Настоящие их имена так или иначе станут нам известны в день ареста. Захватить их всех можно будет во время первого же заседания после «моего возвращения».

И еще: я убедил членов руководства опубликовать в «АВРИОНе» известие об исключении «предателя Карнеадеса». Ничто не подействует на возможных союзников коммунистов так отталкивающе, как сообщение о предательствах в собственных рядах.

Я знаю, для этой цели придется примириться с выходом четвертого номера; но я рассчитываю, что именно этот номер сведет на нет воздействие трех предыдущих. Поэтому я прошу вновь ходатайствовать перед местными органами о помощи. В ближайшее время они будут полностью вознаграждены за свое вынужденное бездействие.

* * *

Аристид Стефанопулос зарабатывал несколько драхм на карманные расходы, работая фотографом в ночных кабачках. В этот вечер он собирался поработать, и поэтому за отъездом поезда на Афины наблюдала Анастасия, сидевшая в купе пригородного поезда, отходившего двадцатью минутами позже. Галинос все оглядывался — не следят ли за ним. Но нет, ничего. Когда поезд отошел, Анастасия преспокойно вышла из вагона: она видела, что Галинос уехал.

Подруги встретились в квартире Дафны. Грустная, безрадостная встреча. Они вместе решили спасти честь Карнеадеса, но дело не продвинулось ни на шаг.

Напротив, все стало куда хуже. Галинос утверждал, что встретился с Карнеадесом — разбитым, потерявший веру и нервы Карнеадесом. Пропала последняя надежда, что товарищи обмануты цепью загадочных, чудовищных совпадений. Все происшествия до сих пор были фактами косвенными, но Галинос-то смотрел Карнеадесу в глаза! Это уже абсолютное доказательство вины… если Галинос сказал правду. Его приняли в руководство, а это значит, что товарищи в нем не сомневаются. Дафна не возражала против его кооптации. Да и какие у нее могли быть аргументы? И все же не верилось…

— Может, это бредовая мысль… но что, если они подсунули Галиносу загримированного актера, знаешь, так, в полутьме, когда особенно не разберешься… — сказала Анастасия.

Дафна устало махнула рукой. Это мило со стороны подруги, что она ищет какое-то объяснение, но Галинос и Карнеадес хорошо знали друг друга. Если Галинос сам не был в бессознательном состоянии, они не смогли бы его обмануть.

— Уколы… Знаешь, бывают такие уколы, что ты перестаешь соображать, — настаивала на своем Анастасия.

Да, все это есть. Но и такая версия не оставляла надежды. Существуют две возможности: либо Галинос видел Карнеадеса, либо ему показалось, будто он его видел.

* * *

Галинос вот уже второй день безрезультатно наблюдал за Панорамой. От скуки он поднялся на хребет Хортиатис, откуда дул сильный ветер. Здесь посторонних не было, и он без опаски наблюдал за деревенькой. Но именно это его и удручало. И он больше думал о предстоящих ночах. Правда, ночные бары в этих местах захудалые, зато в женщинах недостатка нет…

Как бы там ни было, к вечеру второго дня он убедился, что подпольщики в Панораме больше не собирались. Да и что им, в сущности, обсуждать до его возвращения из Афин? А может, они передумали вызывать его? Противно до ужаса — сделаны такие успехи, а он все еще висит в воздухе!

Вконец расстроенный, Галинос сел в автобус и вернулся в город. Через час его, наверное, будут встречать на вокзале. Ему придется отправиться туда и сказать встречающему — скорее всего это снова будет черноволосая, — будто он приехал дневным поездом.

На вокзале Галинос никого не нашел. В такси все время подгонял шофера: скорее, скорее в Арецу! Он опоздал. Доктор Монастериотис встретил его многозначительным подмигиванием: звонила дама, обещала позвонить завтра в течение дня.

Когда доктор откланялся и ушел, Галинос с досадой швырнул свою шляпу на диван: как это отвратительно — целый день быть привязанным к этой комнате! И все-таки он испытывал удовлетворение. Его не сбросили со счетов.

* * *

Старик Тсаридис, стороживший дом у монастыря Властодон, в котором прежде находилась типография, объяснил Ставросу, что с тех пор, как они ушли отсюда, здесь не появлялась ни одна подозрительная личность.