Искатель. 1977. Выпуск №3

Михаил хотел сказать еще что-то, но Гарбузов поторопил его.

Выйдя на лужайку перед зданием, Петрухин обернулся. Прежняя красота и нетронутость, которые так понравились ему вначале, пропали. Теперь здание, скрытое от посторонних глаз высокими деревьями, напоминало ему скорее многоэтажное кладбище. Кладбище, где, как в старых сказках, покойники выходят из могил и разговаривают с тобой. Кладбище, на котором, в отличие от обычного, кипят страсти, зреют неразделенные чувства, живут страдания, где спорят между собой тени некогда живших на Земле людей. Кладбище, обитатели которого еще приносят пользу…

И вот они сидят в кабинете Гарбузова в мягких кожаных креслах цвета слоновой кости. Василий Григорьевич заказал кофе, и через минуту в небольшой нише в стене появились кофейник и две чашечки.

— Скажите, Михаил, а вас не удивляет тот факт, что вами занимаюсь именно я? — спросил вице-президент, не спеша потягивая кофе.

— Вам виднее, — уклончиво ответил Петрухин.

Гарбузов поставил чашку на стол:

— После того, как «Мир-1» был обнаружен, мы долго думали, что с ним делать. Вчера принято окончательное решение: поскольку контрольная система корабля сообщила, что большинство бортовых систем работает удовлетворительно, мы его пока трогать не стали. Единственное, что сделали, — это пополнили его энергоресурсы. Думаю, что все обойдется хорошо. Но нас беспокоит предстоящая встреча Петрухина с его вторым «Я». Понимаете?..

— Не очень, — сказал Михаил.

— Но ведь это второе «Я» все время думало, что оно одно… единственное… Какие-то изменения, так сказать, в психике компьютера наверняка произошли…

— А может, не соединять их… человека и машину?

— Но что станет с Петрухиным в чужом для него мире? Специалисты утверждают: ассимилироваться полностью он не сможет. Кем он будет? Человеком под стеклянным колпаком? Живым экспонатом Музея космонавтики?

— Единственный несчастный на планете… Я все-таки не могу понять, что может случиться непредвиденного, если мой пращур встретится со своим вторым «Я»? Ведь его и оставляли здесь для встречи.

— Мнения специалистов расходятся. Представьте себе: в сосуд, рассчитанный на пять литров воды, мы попытаемся влить двадцать пять. Лишняя вода просто вытечет? А если мы не будем давать ей вытекать, то сосуд просто разорвется. Компьютер не человек. За единицу времени он поглощает в сотни, тысячи раз больше информации. Что будет с человеком, когда на него обрушится вся эта лавина знаний?

— Но ведь мой пращур не первый человек, который, улетая в космос, оставил на Земле свое второе «Я»?

— Еще никто не отсутствовал так долго, — спокойно ответил Гарбузов, — предельный срок, который был до этого — сто с небольшим лет. У такого человека даже без встречи со своим вторым «Я» было гораздо больше шансов ассимилироваться в новом для него мире, чем у вашего деда. Пять веков… слишком большой срок…

— И вы считаете, что ему опасно надевать на голову психошлем?

Гарбузов не ответил. Он подошел к окну и стал разглядывать раскинувшийся внизу парк с таким вниманием, будто видел его впервые.

— Скажите, — спросил он, не оборачиваясь, — не интересовался ли электронный дед, как вы узнали о его существовании?

— Интересовался.

— И что вы ответили?

— Сказал, что узнал случайно.

— И обещали заходить еще?

— Да, обещал.

— Ну что же… что же… — задумчиво сказал вице-президент, садясь в кресло. — Человеческий мозг может вмещать в тысячу раз больше информации. Суть в том — какая это информация. Если бы стереть лишнее… Но мы не имеем права этого делать. Представьте, вам в руки дали книгу, и вы наугад вырвали сотню-другую страниц. Чтобы ваш прадед, не подвергаясь опасности, мог получить логически связанную информацию, его второе «Я» само должно заняться сокращениями. А вот согласится ли оно расстаться со своей электронной оболочкой, добровольно пожертвовав при этом не только своим бессмертием, но и частью наверняка дорогой для него информации? Об этом можно только гадать. Мы не знаем, захочет ли лев, выросший в зоопарке, выйти из клетки для того, чтобы умереть в незнакомой для него саванне. Вот тут вы и должны помочь.

— Я?.. — удивился Михаил.:.

— Вы должны уговорить второе «Я» вашего Ивана Петрухина на такой шаг. Ведь вы все-таки родственник.

— А если он не согласится? Мне показалось, что этот серо-серебристый ящик — довольно большой эгоист.

— Пробуйте. Другого выхода нет. Если… если вы все-таки уговорите его… снимите пломбу с голубого рычага и поверните его на 180 градусов. Так вы отключите устройство, запрещающее компьютеру самому стирать свою память. Устройство ввели, когда несколько компьютеров, которым по тем или иным причинам надоело «жить», взяли да и стерли все. Полностью уничтожили вложенное в них сознание. Вы понимаете?.. Не доводите вашего электронного пращура до того, чтобы он, обманув вас, стер совершенно все. Это было бы трагедией…

— Постараюсь, — пообещал Михаил.

3