Искатель. 1977. Выпуск №6

Держась за перила мостика и глядя в сумрак, в котором постепенно растворялась дорога роботов, Лорка испытывал томительное и волнующее чувство. Скафандр высшей защиты, облегавший Федора, был противошумным и антивибрационным; такими же свойствами обладали и вязкие, композитные стены отсека, но все ухищрения людей оказались бессильными перед стихийной мощью планеты. Каждой клеточкой тела, каждым нервом Лорка ощущал могучий гул и рокот, лихорадочную дрожь и яростный трепет негасимого огненного лона Земли.

— Смена, — прозвучал глухой голос Узанги.

Следуя за скупым жестом его руки, Лорка повернул голову и увидел, как из серого сумрака на освещенную часть дороги выползает длинная вереница роботов: странная процессия, похожая на шествие чудищ и призраков, рожденных кошмаром. Процессию возглавлял щуплый и большеголовый робот-андроид примерно человеческого роста. Впрочем, он был похож не столько на человека, сколько на кузнечика, вставшего на задние лапки. Это был робот-интеллектуал, командор робото-смены — мощный, подвижный компьютер. А за ним тянулась многоликая, ни на что не похожая, жутковатая в своей своеобразной законченности вереница роботов специального назначения, долговязых, похожих на тощих жирафов, шеи которых украшали по три пары суставчатых рук. Могучие роботы — кроты и тараны, стелившиеся по самой дороге и напоминавшие не то гигантских гусениц, не то многоногих крокодилов. Роботы-титаны с бочкообразным корпусом и мощными клешнями, способными вязать узлами толстые металлические сваи. Стайки разнокалиберных мини-манипуляторов, разительно похожих на черепах. От этого нечеловеческого, неземного многообразия, от этой молчаливой, но целеустремленной псевдожизни рябило в глазах и было физически больно нервам. Процессия двигалась быстро, но почти бесшумно, семенили лапы и лапки, вышагивали ноги, струились гусеницы. Слышался сухой шорох и мягкий гул, от бронированных тел поднимался легкий туман — уже работали системы охлаждения. Лорке почудилось, что такую картину он уже видел и слышал однажды, когда на Ариэле от него разбегалась стая хищных тараканов-гигантов, по которым для острастки ему пришлось полоснуть плазменным лучом. Время от времени манипуляторы роботов приходили в движение: изгибались, складывались и раскладывались, выполняли хватающие, тянущие и толкающие движения.

— Здесь контрольный этап, — вполголоса пояснил Узанги. — Последняя проверка всех систем и кинематики.

Шествие роботов замыкал второй андроид — дублер командора. Провожая глазами эту бредовую процессию, тающую в сумерках под затихающий шорох и гул, Лорка ощутил некую боль, точно его кто-то обидел, может быть, и не сильно, да незаслуженно. Почти сразу он понял, откуда эта боль. Сколько было написано сказок о роботах! И для взрослых и для маленьких. Сказок добрых и страшных, но всегда величественных и чем-то пугающих. Как только не выглядели роботы в этих фантазиях! Роботы — равные и полноценные друзья человека во всех аспектах его жизни и деятельности. Роботы — старшие братья людей, более мудрые, чем они сами, более сильные, но тем не менее любовно и милосердно относящиеся к своим странным творцам. Рассудочные роботы — эгоисты, мечтающие при случае вырваться из-под власти человека на свободу и создать своего рода роботоавтономию. Наконец, роботы-человеконенавистники, объявляющие смертельную войну не только своим создателям, людям, но и всему живому, устанавливающие в конце концов машинное царство не только на Земле, но и во всей Галактике.

— Вам их жалко? — глухо прозвучал голос Узанги.

— Да.

— И мне жалко, — начальник смены помолчал, внимательно разглядывая Лорку. — Знаю, что это глупо, что это бесчувственные машины, а жалею.

Узанги повернулся и молча зашагал по дороге, обозначенной золотистыми огоньками. Лорка шагал вслед за ним и угрюмо думал о том, что правда не всегда бывает сладкой, бывает и горькая правда. Но это все-таки правда, и уже поэтому она имеет право на существование. Что уж тут поделаешь, если роботам нет места среди людей! Слуги? Зачем это! Разве человек не в состоянии сам позаботиться о себе, а если нужно, то и о своих близких? И это не только нужно, но и доставляет радость. Комнатные, бытовые роботы — большая фантазия, рожденная плохой эгоистической жизнью. Роботы — братья и друзья? В этой идее чувствуется пусть легкая, но уловимая психологическая извращенность. Человек должен прежде всего любить человека; замещение партнера машиной, конечно, чем-то обогащает его, но чем-то и обедняет.

Узанги тоже молчал, думая о своем; так, не проронив ни слова, они добрались до централи западного поста. Тут и выяснилось, что Лорка опоздал и что Виктор Хельг минут десять тому назад закончил дежурство и отправился в гостиницу. Узанги с легкой покаянной улыбкой сказал:

— Это я виноват. Можно было ехать напрямую.