Искатель. 1978. Выпуск №3

— Входите. Когда живешь одна в таком притоне, в два часа ночи будешь открывать дверь с опаской.

Я шагнул мимо нее и оказался в довольно большой комнате, скудно обставленной, причем такую мебель можно увидеть только в меблированных комнатах, больше нигде: для себя такой хлам ни один здравомыслящий человек не купит. Видимо, живется ей несладко, и, наверное, уже давно.

— Не обращайте на это внимания, — сказала она. — Слава Богу, я уезжаю из этого болота. Единственное его достоинство — дешевизна.

Рядом находилась приоткрытая дверь — похоже, это была спальня. Около кровати стоял внушительных размеров чемодан. Кажется, она действительно собиралась сматываться.

— Деньги принесли? — спросила она, и я уловил волнение в ее голосе.

— Принес, — сухо ответил я. — Но расстанусь с ними не раньше, чем увижу, что ваши сведения стоит покупать.

Губы ее скривились в горькой улыбке.

— Стоит. Покажите деньги.

Я вытащил из кармана пачку банкнотов и показал ей.

Она окинула их жадным взглядом.

— Здесь пять сотен?

— Да.

— Хорошо, теперь я покажу вам, что у меня есть, — сказала она, подходя к обшарпанному трельяжу в углу комнаты. Она выдвинула ящик.

С самого начала меня не оставляла мысль, что я не должен полностью доверять Долорес, но — человеческая глупость и наивность беспредельны! — я отгонял эту мысль, так как считал, что с женщиной уж как-нибудь справлюсь.

Она сунула руку в ящик и вдруг повернулась ко мне. В руке ее, уставившись прямо мне в грудь, блестел пистолет 38-го калибра.

— Не двигайтесь, — негромко приказала она. — Положите деньги на стол.

Я не мог оторвать глаз от дула пистолета. Он, словно дрель, буравил мне грудь.

Я в жизни не был под дулом пистолета, и это ощущение мне не понравилось. За пистолетом стояла страшная опасность, непрошеная смерть.

В детективных романах я часто читал о том, как героя берут на мушку, и всегда верил утверждениям авторов, что герой встречал такую ситуацию, не моргнув глазом. Оказалось, до детективного героя мне далеко — во рту пересохло, в желудке я ощутил предательские холод и пустоту.

— Лучше опустите эту штуку, — хрипло выговорил я. — Она ведь и выстрелить может.

— Выстрелит, если не положите деньги на стол.

На лице ее застыло мрачное, колючее выражение, глаза блестели. Не опуская пистолета, она чуть подалась влево, нашарила левой рукой кнопки включения старомодного радиоприемника и включила его.

— На этом этаже никого нет, — быстро сказала она, — и выстрел никто не услышит. Под нами живет старик, он глух, как тетерев. Он решит, что это выхлоп машины, а скорее всего, и вообще ничего не услышит.

В комнату внезапно ворвался трескучий вихрь джаза.

— Деньги на стол, или я стреляю, — зловеще прошипела она.

Я не отрываясь смотрел на нее. По выражению лица я понял: она не шутит. Я также увидел, что пальцы ее судорожно, так, что побелели костяшки, сжимают спусковой крючок. Господи, да ведь она может в любую секунду выстрелить!

Я положил деньги на стол. Она с облегчением перевела дыхание и немного опустила пистолет. Сквозь слой пудры проступили капли пота.

— К стене!

Я прижался к стене. Она сграбастала банкноты и сунула их в карман пальто.

— Далеко вы не уйдете, — сказал я как можно тверже, хотя думать о производимом впечатлении было уже поздно. — Вас задержит полиция.

Она улыбнулась.

— Не надо себя обманывать. Вы скажете им обо мне, а я — о вас. Вы думаете, кроме Оскара, о вас никто ничего не знает? Ошибаетесь. Я тоже знаю. Грабить вас мне не особенно приятно — я не воровка и не шантажистка, — но мне надо выбираться из города, и это для меня единственный путь. Только не рыпайтесь: если попробуете задержать меня, я вас просто застрелю. А теперь повернитесь лицом к стене и не двигайтесь.

В ее горящих глазах я прочитал решимость и испуг. Ведь действительно выстрелит, стоит мне ослушаться. И я покорно повернулся лицом к стене.

Я слышал, как она забежала в спальню и тут же вышла обратно. Шаги стали тяжелее — наверное, она несла чемодан.

— Счастливо оставаться, мистер Скотт, — сказала она. — Вы оказались мне полезны. Извините, что надула вас, но вы сами виноваты — на такие приманки клюют только простофили.

Хлопнула дверь, в замке повернулся ключ.

Я отошел от стены и, достав платок, вытер вспотевшее лицо. Потом подошел к радио и выдернул шнур из сети. Тишина ворвалась в комнату таким же вихрем, каким пять минут назад ворвался трескучий джаз.

Я шагнул было к двери, как вдруг по ту сторону ее услышал крик:

— Не подходите ко мне! Не подходите! Нет! Не надо!

Я стоял и слушал, чувствуя, как леденеет сердце. В голосе ее звенел смертельный ужас.

Вдруг она пронзительно вскрикнула. Я дернулся, как от удара. Послышалась непродолжительная возня, потом — глухой стук.

Она снова вскрикнула; этот вскрик до сих пор иногда слышится мне по ночам.

Наступила тишина.

Я услышал, как хлопнула дверь развалюхи лифта. Заскрипел кабель — лифт пошел вниз.