Искатель. 1978. Выпуск №6

Абдулла скатился к подножию бархана. Решил проверить направление на Ак-кую. И полкилометра не прошел — заныли ноги, вернулась дневная усталость. Пошел медленнее, потом вспомнил — на колодце могут быть люди. Дети. Чабанские сыновья, заменившие отцов при отарах. Вспомнил Реджепа — детское чистое лицо, блестящие, наполненные влагой глаза — острая тревога пронзила сердце. Диверсант не помилует, убьет и старого и малого, любого, кто станет свидетелем его появления у колодца. Нужно спешить. И Абдулла прибавил шагу, сворачивая к старому своему следу. Пересек его и почти сразу наткнулся на след диверсанта. Нагнулся на ходу, рассматривая, — вмятина длинная и широкая, с ровной поверхностью. Впереди шел Назар-батыр. Напрямик к Ак-кую. Шаг мелкий — устал, когда, скорчившись, нагребал песок в колодце. Послали его, он один знал дорогу к чабанской тропе. Всем идти не имело смысла — неизвестно было, удастся ли разжиться водой. Может, у колодца охрана, много людей. Рискнули старым басмачом — это становилось ясным.

Шел Назар-батыр неосторожно, наступая на сухие ветки, след вилял, его шатало от усталости. Но и Абдулла брел на пределе своих сил. Он торопился, жгла, подгоняла мысль об опасности, грозящей людям, но ускорить шаг уже не мог. Поднимаясь на бархан, тяжело зависал на кустах, не в силах с ходу преодолеть крутизну, подтягивался с огромным напряжением. От этих усилий темнело в глазах, кружилась голова. И единственное, чего хотелось, — это упасть на песок и уже не двигаться.

Время от времени Абдулла взбадривал себя большим глотком воды, растирая несколько капель по груди. Это немного помогало, но ненадолго. Останавливаясь на секунду-другую, он надеялся услышать впереди треск сломанной ветки или еще какой-нибудь звук, чтобы определить расстояние до Назар-батыра. Но кругом стояла мертвая тишина, и он снова пускался в путь.

Выбрался на чабанскую тропу, залитую лунным светом. Назар-батыра впереди не было. Отставал Абдулла немного. «Что же делать?» — вертелась одна-единственная мысль.

Тропа круто вильнула в сторону, за поворотом открылась невысокая, в рост человека, наметенная ветром песчаная гряда, перегородившая дорогу. За ней скрывался Ак-кую. Оставалось совсем немного, сотня-другая шагов, из тысяч, отмеренных этой бесконечной ночью.

Небо быстро светлело, гасли звезды, померкла, истаяла луна. Над Каракумами занимался новый день.

Абдулла уже не дышал — хрипел. Дикая боль раздирала грудь. Он рванул ворот рубахи, из последних сил взобрался на песчаный заструг, поднялся во весь рост, вскинул берданку.

…К выложенному узловатыми саксауловыми стволами срубу колодца прижимались два подростка. В широко раскрытых глазах застыл страх. Назар-батыр стоял перед ними с пистолетом в руках.

— Назар! — хрипло и страшно крикнул Абдулла.

Старый басмач инстинктивно обернулся. Мгновения хватило чабану, чтобы прицелиться. Грохнул выстрел. Берданка выпала из внезапно ослабевших рук. Крутанулся в глазах колодец, побелевшие детские лица. И Абдулла, схватившись здоровой рукой за горло, упал лицом в мягкий песок.

— Дядя Абдулла! — вспорол тишину отчаянный детский вскрик. И все смолкло…

ГЛАВА VIII

Майор НКВД Шаджанов закрыл сейф, присел за письменный стол, уронил голову на скрещенные руки.

За окном густела темная ашхабадская ночь. Устал. День выдался нелегкий. Но отдыхать некогда. Потянулся к телефону, но трубку не снял. До госпиталя было недалеко, всего два квартала. Пройтись, размяться сейчас не мешало.

Дежурная сестра встала из-за столика в темном вестибюле. Шаджанов снял фуражку, представился.

— Где лежит Абдулла Довлетов? — спросил.

Девушка, забрав под белую косынку выбившуюся русую прядь волос, молча повела его по длинному коридору, открыла предпоследнею дверь.

— Не задерживайтесь, — попросила тихо, пропуская майора вперед.

На крайней койке у раскрытого окна лежал Абдулла. Чабан спал. Омывая исхудавшее, посеревшее лицо его, волнами плыл в палату свежий ночной воздух.

Шаджанов осторожно прошел между тесно сдвинутыми койками, стараясь не загреметь ненароком чем-нибудь. Будить Абдуллу не стал, тихо присел в ногах, глядя на впалые щеки, истончившийся чуть ли не до прозрачности нос больного.

Горячее щемящее чувство признательности к этому худенькому израненному парню, годившемуся ему в сыновья, постепенно заполняло майора.

«Сколько же он прошел по пескам? — подумал Шаджанов. — Не меньше сотни километров. С двумя патронами против группы диверсантов».

Уходить не хотелось. Глядя на Абдуллу, Шаджанов вспоминал события последних дней.

…Фашистский самолет засекли над Астраханью, но не успели перехватить. Сбили «юнкерс» уже на обратном пути, но экипаж погиб. В такие полеты штурманам и летчикам парашютов не выдавали. Предполагаемая цель полета — выброска группы диверсантов.