Искатель. 1979. Выпуск №3

Она была в тончайшем голубом платье, расшитом по подолу розами и золотом. Не человек — дивное привидение, плыла или шла — сразу не понять. Брови подвижны, светло-рыжие волосы распущены, как у русалки, глаза зовущие, изумрудные — летели навстречу. Она шла и быстро, и медленно. На ходу платье облегало тугобедрую фигуру несказанного соблазна. Подошла легко, воздушно, обдала ароматом. Коснулась нежными пальчиками оцепеневшего лица царевича.

— Мадлен?! — сладко, в приливе счастья простонал Алексей, ничего не понимая.

— Это я, мой милый царевич. Я приехала в Россию, чтобы вас спасти…

Он затрепетал в изнемогающей нежности. Увидел совсем близко блестящие глаза, свежие приоткрытые губы. Потянулся к ней и застыл, вспомнив, как досталась ему ее первая сладость. Такими глазами она смотрела на него там — в Карлсбаде, тогда…

Он понимал, ее губы говорили что-то недовольно, даже зло, Но все равно было сладко видеть их так близко.

— …И в такое время думать про монастырь, бросать наследство одного из величайших престолов! Нет, и тысячу раз нет! — Она растроганно схватила его за руку, близко заглянула в глаза. — Надо бежать за границу… Ну хотя бы в Вену, к цесарю, он вам свояк, а затем…

«Затем» — для него было уже неважно. С покалывающим ужасом и горячим восторгом впитывал он ее дерзновенные речи…

В нем и самом давно зрели мятежные мысли. Одолевало лишь давящее вынужденное смирение — иной защиты не придумал от незримого надзора грозного отца.

Он отвел глаза.

— Сейчас ничего не скажу, — произнес глухо, скорее простонал, — надо помыслить гораздо. Помыслить надо…

Но Мадлен видела, понимала — он уже помыслил и все будет, как она пожелает. Поэтому не отступала. Не скупилась на льстивые слова, опьяняющие ласки…

7

Перед рассветом Мадлен вошла в маленький кабинетик. Уже не томно-красивая, а деловито-сухая, остывшая и холодная. Прислонясь пальчиками к теплой изразцовой печи, печально-внятным голосом сообщила Дженкинсу все, что слышала, сидя еще за ширмой.

— Русские послы обольщают китайского богдыхана, ищут пути в Персию, Афганистан и Индию…

— Опасности эти еще слишком отдаленные, чтобы беспокоиться, мадам. Лучше скажите, как у вас подвигается дело с Алексеем?

По губам Мадлен поползла ехидная улыбочка.

— Царевич не так уж прост и глуп, как вы думаете, милорд. Он, я бы сказала, медленнодум. В этом трудность.

На улице послышался шорох шагов. Кто-то остановился возле дома, потом удалился мелкой поступью. Англичанин почувствовал легкий озноб, молодо вскочил и надолго прилип к окошку. Вздохнув, тяжело сел.

— Царевич сказал, — чуть насмешливо продолжила невозмутимая Мадлен, — Петр построил большой гребной флот. Девяносто девять галер. Задумал кампанию в Финском заливе, собрался идти на Стокгольм…

— На Стокгольм? — неожиданно для себя встрепенулся Дженкинс. Притворялся по привычке, но спазма липко перевила горло — откашлялся.

— Разве вы не вместе? Вот так вечная дружба с Россией! — Глаза красавицы холодно блеснули.

— Мадам! — дипломат взглянул торжественно-значительно. — У нас нет ни вечных друзей, ни вечных врагов. Есть только вечные интересы Англии.

В ставень осторожно поскребли. Постучали и снова поскребли. Мадлен выпорхнула в другую комнату, обдав дипломата тонкими французскими духами, — легкие ноги неслышно пролетели по ковру. Англичанин устало засеменил открывать. — Вошел мужчина, закутанный в черный плащ. Откинул капюшон — лицо желтое, с нависшим носом, скучное — Дженкинсу даже захотелось зевнуть. Пришелец, разглядев в полупотемках англичанина, согнулся в поклоне.

— Я к вашим услугам, сэр!

— Какие новости, герр Розенкранц?

— Очень важные, сэр. Матросы и солдаты ночуют на галерах. Флот вот-вот выйдет в море.

Англичанин неожиданно для себя потерял выдержку — присвистнул.

— И куда собрался этот самый флот?

— Тайны пока не знаю, — датчанин недовольно засопел: ему не подали руки, пе предложили сесть.

— Вы уходите в плавание с флотом?

— Да, сэр, как корабельный мастер и переводчик.

Дженкинс помедлил и, словно спохватившись, вытянул руку, ткнул пятерней в сторону кресел, приглашая сесть.

— Перед сражением вы должны предупредить обо всем адмирала Ватранга. Предупредить в море! Чего бы это ни стоило!

Розенкранца резануло слово «должен». Он недовольно посмотрел на патрона, но, вспомнив богатые приманки, покорно ответил:

— Мне интересно знать, где будет стоять эскадра шведского короля?

— Ватранг намерен крейсировать возле мыса Ганге-удд. — Дженкинс порылся в кармане, вынул сложенную карту. Развернул и ткнул пальцем. — Это в конце Финского залива, вот здесь… Пароль для встречи с адмиралом — «Месть принцессы!». На шведских сторожевых судах пароль будет известен. Все! Желаю удачи! Спешите, пока не выглянула проклятая луна.

8

Со стен Петропавловской крепости прогремели пушечные залпы — салют в честь российского флота, уходившего в поход.

Над Невой реяли вымпелы. Галеры, скампавеи, шхерботы, провиантские суда медленно выстраивались в кильватерную колонну. По всей Неве множество судов вспенивали веслами зеленоватую воду.