Искатель. 1979. Выпуск №3

На расходившихся красноватых волнах с криками барахтались люди. Несколько галер виднелись над водой лишь задранной кормой или форштевнем. Одно "судно уже полностью погрузилось, в воду косо уходил с мачтой андреевский флаг. Петр яростно закричал в рупор: — Вперед! За отечество! Вперед!

Заслышав в паузах пушечного грохота знакомый голос, уцелевшие гребцы зло налегли на весла. Огибая тонущие суда и покачиваясь от оседающих взметов воды, в атаку пошли другие галеры. Вслед за ними Апраксин бросил вперед плотный строй кордебаталии.

Вода закипела от весел. Над фиордом покатился негодующий гул. Шведы всполошились, закричали; бомбы, пастильно снижаясь синими дугами, понеслись гуще и гуще.

Шальная бомба со свистом ударила в бухты канатов. Петр кинулся, оттолкнул неуклюжего офицера — бомба вместе с бухтой каната полетела за борт. Рванул взрыв. Обдало жаром, дымом, холодными брызгами.

Многие галеры кордебаталии от тесноты бились бортами, мешали друг другу и замедляли атаку. Трещали весла, ухали мушкетные залпы. Вспыхивая красной копотью, прыгали носовые пушки.

Но вскоре напряженный гул боя снова начал спадать и перемежаться паузами. Поняв, что и вторая атака будет отбита, Петр на малой скампавее отбыл в глубь эскадры.

В наступившем затишье выстроились поредевшие ряды галер и скампавей. На носах лихо стояли офицеры — руки на отведенных в сторону шпагах, левый ботфорт вперед. Петр оглядывал багрово-масленые изможденные лица.

— У кого жалобы, ребята? — Глаза Петра, разбитого уста

лостью, казалось, были со слезой.

Капитаны и прапорщики яростно повернулись к рядам.

Нет жалоб! — пошло нестройно.

То добро! Работы будет много, ребята. Надо одолеть

Эреншильда. Сейчас пойдем в третий раз. Не одолеть никак

86

нельзя. Сия баталия — почитай, Полтавская — только на воде! Понятно?

— Как не понять? — солдаты приободрились. — Дадим

Эреншильке огоньку! Возьмем на абордаж!

Петр загляделся, блеснул улыбкой, сужая глаза.

Господа капитаны! Извольте выдать людям по тройной

чарке водки! Хвалю за службу, ребята!

Рады стараться, господин первый бом-бар-дир! — гаркну

ли бодро, все разом.

Заводя руки за спину, Петр поднял лицо, смотрел немигающе, тепло и строго.

На галерах долго стояли не шелохнувшись, устали не дышать. Сбоку подошла лодка, на носу Апраксин. Петр повернулся, взглянул пустыми, словно незрячими глазами. Спросил не то сердито, не то участливо:

— Пошто флот бросил?

Генерал-адмирал щурил на царя слезящиеся от солнца и старости глаза.

Знаю! В лоб пе возьмем! — Петр повернулся к солнцу

сверкнувшими яростью глазами.

Петр Алексеич, надобно приналечь на фланги... Они те

перь сильно выдались вперед. Перекрестный огонь неприятеля

собьем вдвое — по своим стрелять не станет. Да и отклады

вать дело не следует — швед вымотан до предела.

...Третья атака началась люто. Начальники отрядов и отделений обнажили шпаги и стояли на носах кораблей под градом ружейного огня. У пушек грозно изготовились усатые гренадеры — терпеливо поджидали дистанцию. Чадно дымили фитили. Сплошная масса галер медленно раскололась надвое и яростно пошла на фланги шведской эскадры.

Передние суда неслись все быстрей и быстрей, Петр это видел по тому, как чаще и чаще вскидывались весла; по тому, как резко стала истаивать зеркальная полоска воды между фронтом кордебаталии и нестройным полумесяцем шведских кораблей.

На «Элефанте» стали отводить стволы пушек с первых галер: ядра могли поразить свои фланги, которые еще теснее сомкнулись вокруг фрегата. Царь посветлел. На миг оторвал глаз от подзорной трубы, словно смакуя увиденное, — и снова вжал медный окуляр в глазницу.

В это время пушки прорвавшихся галер сначала справа, а потом слева полыхнули плотными синеватыми клубами. Неслышно блеснули мушкетные залпы — пули рванули вокруг шхерботов серебряную чешую воды.

Под заслонами порохового дыма на правом фланге сразу был окружен шхербот «Флюндра». Пушкарей деловито и быстро отогнали и перебили мушкетным огнем. Забросив с галер план-ширы, гренадеры густо полезли на высокий борт, ругаясь и рубя шпагами. Оставшуюся команду перекололи молча, зло; раненых безжалостно побросали за борт. Шведский прапорщик — суетливый и маленький — был зарублен тут же, у борта, — он хотел броситься в лодку к матросам. Потопили и лодку, грохнув по ней в упор из предельно наклоненной неприятельской пушки.

87

Шведы почти прекратили стрельбу: в дыму невозможно было отличить своих от русских. Огрызался лишь флагман. Бомбы летели через головы, Эреншильд стрелял наугад по тылам атакующих галер. Каждый шхербот-. брался лютым абордажным боем.

Петр, широко раздувая ноздри, шумно втягивал пороховую гарь. Распахнутыми глазами — шире нельзя — уже видел близкую победу. Кричать, командовать бросил: матросы и гренадеры разошлись до крайности, ни своим повелеть, ни шве-» дам остановить. Апраксин деловито и спокойно слал на лодках одного вестового за другим: что-то видел в дыму, что-то поправлял, приказывал. От копоти резало глаза, густо посвистывали пули, изредка с высоким шорохом пролетало над головой одинокое ядро.