Искатель. 1979. Выпуск №4

Вскоре явился эскадренный миноносец. Лишь теперь, под прикрытием миноносца, со сторожевика спустился моторный бот. На пароход поднялась военная команда, заняла посты возле пулеметов, трехдюймовки, радиорубки. Офицер сухо поздоровался, потребовал судовые документы, недоуменно пожал плечами.

^:— Ничего не понимаю. По нашим данным, вы погибли еще пятого января.

И решили, что мы замаскированный под русский лесовоз

фашистский рейдер? — расхохотался Вероид, поняв причину

такой встречи.

Совершенно верно. Но... как вам удалось спастись?

Честно говоря, я сам до сих пор удивляюсь этому. — И рас

сказал о скоротечном бое. — Ну а что судну пришлось выдержать

после этого неожиданного рандеву, вы сами видите на палубе.

Прошу дать разрешение команде сойти на берег. Люди измотаны -

до предела.

Понимаю, но я должен запросить берег.

Семафор на миноносец. Оттуда радио в Акурейри. Наконец на миноносце часто замигал прожектор.

— Сожалею, — искренне сказал офицер, — но приказ такой:

следовать возможно быстрее в Рейкьявик. Там формируется кон

вой, который в ближайшие дни должен выйти на запад.

33

Рейд Рейкьявика

От открытого моря рейд Рейкьявика отделяло лишь боиное заграждение — препятствие для немецких подводных лодок чисто символическое. Правда, по ту сторону заграждения мотались два миноносца. Время от времени они сбрасывали серии глубинных бомб, и лишь эти глухие взрывы напоминали о том, что за пределами залива идет война. Даже транспорт с развороченной кормой казался декорацией из голливудского фильма на военную тему.

По аккуратной набережной вдоль ухоженных домов под черепичными крышами слонялась разноязыкая, пестрая толпа моряков — военных и штатских. А над крышами высились черные молчаливые горы, прикрытые шапками снега.

Моторный ботик с «Ванцетти» ткнулся в причал. Из него выбралась первая партия отпущенных на берег. Боцман повел носом, воскликнул:

— Чую запах жареной трески. Курс по ветру Кто за мной?

Сергей Зимин был ошарашен. Он застыл у внгрины первого же продовольственного магазина. Такого в жизни он давно не видел... Вот все бы купить, набить посылку и отправить маме в Ленинград. Но тут же тяжело вздохнул. Неосуществимое желание: какая же посылка дойдет отсюда через океан >Как переберется через кольцо блокады? Он стоял у витрины, опираясь об угол стены. Отвык парень от земной' тверди. Тротуар под ним раскачивало, словно палубу, голова кружилась. И вдруг неожиданный, крепчайший хлопок по плечу едва не свалил его. Обернулся, думал, кто-то из своих. А рядом стоял здоровенный детина в толстом свитере и плаще нараспашку. Дешпа улыбался доброжелательно.

— Русский? «Ванцетти»?

Зимин растерянно оглянулся. Увидел неподалеку своих, поджидавших боцмана, который добывал пачки сигарет из автомата. Кивнул в их сторону:

Мы все с «Ванцетти»!

Ура, «Ванцетти»! Субмарина — пуф! — заорал на всю на*

бережную детина.

Матросов окружили рыбаки. Вскоре все очутились в ближайшем кабачке за литровыми кружками пива. Боцман популярно, на пальцах, показывал, как произошел бой и как он лично действовал. Потом появился возле столика канадскии матрос, который представился:

Джордж Стецько.

Эмигрант? — в лоб спросил трезвый в отличие от всей

компании Зимин. Ему по молодости лет была выдана жестяная

банка с апельсиновым соком.

Який я эмигрант? Це мий батько був эмигрантом. Да не

хвилюйся. Не в революцию тикав, значно ранише. И не з России,

а з Пряшевщины Вид злыднив тикав до Юэсей, а потим в Ка

наду.

Сергей, в общем, понял, что парень свой, вот только кто такие злыдни, не понял, белые, что ли?

— Ну це коли ничего не мае в кишени, — хлопнул себя по

34

карману канадец. — Ниц нема в хати, — призвал на помощь еще и польские слова, — оце злидни.

Значит, из бедняков, — успокоился Сергей. — Будете пере

водить?

А як же! В мисцевий газети вже прописано про вас, але

коротко.

С помощью Джорджа Стецько разговор пошел куда оживленнее, и вскоре вся пивная перекочевала к столику.

Больше никуда не пошли в этот день матросы с «Ванцетти». Сергею с большим трудом удалось оторвать их от застолья на ботик «без пяти минут отход».

Джордж Стецько с пирса кричал вслед:

— До побачения у Галифакси! Мы разом пидемо! Двадцать

шостого, о десятий години ранку-у-у!

Развеселый боцман хлопал по плечу Сергея.

— Слыхал? Черт-те откуда вся Исландия знает про нас. Как

у нас на селе — в одном конце чихнешь, в другом «будь здо

ров» говорят.

Вахта из чувства солидарности поспешно рассовала разомлевших матросов по каютам. Лишь неугомонный боцман пошел посмотреть, «как там брашпиль». Когда он довольно успешно в сопровождении Сергея преодолевал участок палубы от трапа до якорной лебедки, рупор рявкнул:

Боцман, на мостик!

Ну хорош, — беззлобно протянул капитан, когда к нему

поднялся боцман.

Угощение в честь нашей победы.

Сами, что ли, разболтали?

Нет, весь порт знает.

Откуда? — изумился Веронд.

Порт все знает. И что мы с караваном двадцать шестого

ровно в десять выходим, тоже знает.

Марш отсыпаться, — нахмурился Веронд. — Учти, опохме-

лу не будет.

А мне и не надо, — ухмыльнулся боцман и съехал по трапу.