Искатель. 1979. Выпуск №4

К сугробам добавилась еще одна полоса препятствий. Вышли на фарватер, где лед был взломан, вздыблен ледоколами. Какие теперь вешки?! Не угодить бы в затянутую тонкой коркой, присыпанную белой пудрой полынью. Глянув на вставшую дыбом льдину, капитан отметил, что панцирь на Двине фута два толщиною, не меньше — трудно будет выползать даже с ледоколом.

— Дурак я, шест надо было взять, — басил Машин.

Он скинул винтовку и прикладом простукивал лед, прежде чем сделать шаг вперед. Веронд его не подгонял, а старательно ставил свои шикарные унты точно в следы валенок Машина.

Наконец снова выбрались на ровный лед, как оказалось, много правее тропы. Вот и скрипучий деревянный настил тротуара. Теперь темп задал капитан. Машин поотстал, поравнялся с радистом. И его томило тревожное любопытство.

Слушай, маркони, и чего он свиту с собой тянет? Сколько

раз сам- бегал. Тебя — понятно, может быть, по радио чего до

мой скажешь. А мы с Серегой да при оружии, зачем?

Задай вопрос полегче."

Значит, не знаешь или врешь, что не знаешь, — обиделся

матрос.

В кабинете начальника пароходства стелилось облако табачного дыма. Когда Веронд доложил о себе, хозяин кабинета начал без всяких предисловий:

— Итак, погрузку вы закончили.

Давно. Сейчас своими силами пытаемся довести котлы до

ума.

Ремонт закругляйте срочно.

Но...

Знаю, о чем собираетесь сказать. Отменить приказ не имею

права.

...Но, — упрямо продолжал Веронд, — «Ванцетти» в любой

момент может оказаться беспомощным, как разбитый параличом

старик. Страна может потерять пароход. — Говорил с _#холод-

ным спокойствием, словно речь шла не о нем самом, его коман

де и судне, а о ком-то чужом. — Но... это не значит, что «Ван

цетти» просит вас отсрочить или отменить приказ. Капитан лишь

ставит вас в известность о состоянии судна, как видите, даже

без письменного рапорта. Он ведь имеет право на это?

'— Да, Владимир Михайлович, имеет, но он, то есть вы, обязан мобилизовать все силы, чтобы дойти куда приказано. Вот пакет. Координаты, где его надлежит вскрыть, указаны. Распишитесь в получении.

Прежде чем поставить дату и подпись, Веронд полюбопытствовал, за чьею она следует: «Цибулькин Владимир Андреевич, капитан «Кузнеца Лесова».

Почти месяц они стояли на лесобирже рядом. Где он теперь? По срокам мог даже проскочить в Штаты.

Размашистая подпись не уместилась в отведенной клетке. Веронд смущенно пыхнул трубкой, виновато посмотрел на начальника пароходства и встретился с его странно-настороженным, изучающим взглядом.

Что, думаете, трушу? — спросил напрямик.

Тот не спешил с ответом. Наконец сам спросил:

Вы, кажется, знали капитана «Кузнеца Лесова»?

Как понять «знал»? — севшим голосом переспросил Веронд.

— Не хотел сообщать перед выходом, но... но, может быть.

правильнее, чтобы вы знали — «Лесов» погиб. Все погибли.

Голос доносился словно издалека. «Все погибли». Совсем, кажется, недавно он, Веронд, зашел в каюту Цибулькина. Владимир Андреевич уютно сидел в обтянутом белоснежным чехлом кресле, совсем домашний: в толстом свитере, холщовых штанах, шерстяных носках домашней вязки. И сама каюта, словно частичка далекого-предалекого дома. Привычные морские атрибуты как-то трогательно уживались с вещами, в которых ощущалось незримое присутствие жены. На диване — подушечка-думка, вышитая крестиком. Над письменным столом, пониже хронометра, в раме под стеклом множество фотографий: дореволюционные, на плотном картоне с потускневшими бронзовыми названиями фотоателье, недавние, любительские. Портреты самого Цибулькина, жены, детей. Фото пароходов, на которых Владимир Андреевич переплавал за сорок лет флотской жизни.

Все это вспомнилось с поразительной ясностью, Веронд почти увидел живого Цибулькина.

Где это случилось? — спросил он.

Сведений нет. — Начальник пароходства подошел к карте,

очертил круг размером с Кольский полуостров. — Думаю, где-то

в районе Медвежьего. Как вы знаете, «Лесов» вышел последним

конвоем. Суда сразу попали в шторм с ураганными ветрами.

6

7

Конвой рассыпался. Английские корабли охранения потеряли караван. Часть судов вынуждена была пройти в близости от Норвегии, и, представьте себе, удачно. Прорвались все. А «Лесов» и «Энгельс» продолжали двигаться рекомендованным курсом, к норду, и вскоре потеряли друг друга из виду. «Энгельс» добрался, а «Лесова» кто-то перехватил, рейдер или подлодка.

Веронд вдруг совершенно ясно увидел кренящийся пароход, лицо капитана Цибулькина и еще — распахнутую дверь радиорубки, красавицу Леночку Кривошееву, ее руку на ключе, так и не успевшую отстучать последнюю радиограмму, единственную радиограмму, которую судно могло открытым текстом послать домой.

А начальник пароходства продолжал говорить, словно вбивал гвозди:

— Мы считали, что выход конвоя из Архангельска прошел

незамеченным, но, как оказалось, о нем стало известно немец

кому командованию. А о конвойных кораблях мне вчера" сооб

щили такую деталь. — Он зло ткнул папиросу в пепельницу. —

Коммодор на своем эсминце оказался в Рейкьявике раньше всех.

На подходах к порту пароходы встречал. Говорят, шел противо