ИСКАТЕЛЬ.1979.ВЫПУСК №5

На клочок бумаги со списком туркестанских лидеров гость взглянул с откровенным пренебрежением.

— Мы учтем ваши предложения… — мягко сказал он. — Потом…

Гость не хотел обещать туркестанцам, которые должны примкнуть к восстанию, что им будут даны какие-то особые привилегии.

Махмудбек с ужасом представлял, как чужеземцы потянут за собой тысячи людей. Во главе эмигрантов встанет Самат, а возможно, Усманходжа Пулатходжаев. Встанут озлобленные курбаши… Все те, кто рвется к власти.

— Что должны делать они? — Махмудбек кивнул на список.

— Им есть чем заняться. Подготовка к восстанию. И восстание. Мы не имеем возможности проверить ход подготовки. Вся ответственность ложится на ваших лидеров.

— А ваша помощь? — напомнил Махмудбек.

— В случае провала ее не будет, — твердо произнес гость.

Махмудбек нахмурился, опустил голову. Гость решил смягчить свою резкость.

— Поймите, все мы идем на большой риск. Вашим эмигрантам нечего терять. Мы даем им последний шанс вырваться из цепей рабства, из нищеты.

— Никаких цепей нет, — прервал Махмудбек. — А нищета… Вы правы. Но я думаю и о другом. Могут полететь головы и невинных людей.

— Да… Но когда к власти придут ваши лидеры… — напомнил гость.

Махмудбек знал, что и эти «лидеры» палец о палец не ударят для народа. Молчание Махмудбека гость расценил по-своему.

— Вот видите. Впереди у людей есть надежда…

Он вытащил часы, открыл массивную серебряную крышку с легким звоном, взглянул на циферблат. С таким же звоном крышка опустилась.

— Ну вот… — улыбнулся гость. — Время нас торопит. — Он посмотрел, на клочок бумаги. — Оружие уже переправлено. За два дня до восстания курбаши Кадыр может его получить. Восстание начнется… через восемь дней. В праздник Навруз…

— Кази Самат, курбаши Кадыр и Карим Мухамед об этом сроке будут знать, — пообещал Махмудбек.

— Вы доверяете последнему? — спросил гость. При этом он отвел глаза в сторону.

— Мне кажется, он преданный человек… — сказал Махмудбек. — Да и подготовлен к большому делу. Гость лучше Махмудбека знал своего подопечного.

— Но…

— Что вас смущает? — насторожился гость.

— Очень горяч. Как бы не выскочил вперед.

— Да-а, — протянул гость, — это в нем есть. Надо сдерживать. Может все испортить.

— Я скажу уважаемому Самату об этой черте нашего молодого друга.

Гость согласился.

— Пожалуй, скажите… И курбаши Кадыру скажите. Если не будет слаженных действий, то провал неминуем.

Наконец он взял бумагу, вновь очень внимательно пробежал глазами список лидеров эмиграции. Потом посмотрел на обратную, чистую, сторону и предложил:

— Пишите здесь. Воззвание к нашему правительству.

Гость не оставлял следов.,

Кадыр с небольшой группой верных людей двинулся в Северный город через два дня.

А еще через день об этом узнал Карим Мухамед. Не соблюдая предосторожности, взбешенный, он ворвался к Махмудбеку. Торопливо поздоровался.

— Как же так? Вы же обещали, что Кадыр будет верно служить мне. Он даже не посоветовался.

— Нечестный человек… — вздохнул Махмудбек. — Может все на свете продать.

— Почему же вы ему доверили?

— Сядь! — резко сказал Махмудбек. — Сядь и успокойся.

Повелительный тон подействовал. Карим сник и медленно опустился на ковер. Махмудбек подошел к двери, приоткрыл ее, позвал Шамсутдина.

— Принеси чай!

Махмудбек был спокоен. Он словно предполагал, что курбаши в последнюю минуту выкинет какую-нибудь штучку^

— Как вы договаривались? — спросил Махмудбек.

_ Он выполняет приказы… Только мои. Я даю деньги…

— Сколько дали?

— Дал… — уклончиво ответил Карим. Не хотелось выглядеть дураком в глазах Махмудбека.

— А кази Самат?

— Он и другие аксакалы встречаются с эмигрантами.

_ Зашевелились… — с недоброжелательной усмешкой сказал Махмудбек.

— Значит… — догадался Карим.

— Да… — подтвердил Махмудбек. — Со мной тоже не советовались… Я на них, правда, не очень надеялся.

— Зачем же доверили?

Карим снова стал багроветь. Хотел даже подняться с ковра. Махмудбек успел махнуть рукой: сиди. В это время вошел Шамсутдин с чайником и подносом, на котором глухо позвякивали тарелочки со сладостями.

Небольшая пауза охладила Карима. Когда Шамсутдин вышел, Махмудбек переспросил:

— Зачем доверил? А кого еще можно взять? Кто из эмигрантов имеет авторитет и людей? Эти еще ничего… Есть хуже, более подлые люди. Один Пулатходжаев…

При упоминании нового имени Карим замер.

— Пулатходжаев? — Вероятно, он слышал об этом человеке.

Махмудбек говорил о Пулатходжаеве с неприязнью, как о ненадежном, подлом человеке. В характеристике Махмудбека было мало конкретных фактов. Слишком откровенной была личная неприязнь. Это мог понять Карим Мухамед.

— И Пулатходжаев здесь? — слишком поспешно спросил Карим.

— Здесь. Прячется в Старом караван-сарае. Долго охотился за нашими гостями.

— Так вот что у вас происходит… — изображая равнодушие, сказал Карим.