Искатель. 1980. Выпуск №3

В отчаянии я размахнулся и снова ударил его, в нижнюю часть затылка. На этот раз он упал — и остался лежать.

Я привалился рядом с ним. Комната плыла, меня тошнило, во всем теле просыпалась зловещая боль, а из рассеченного лба медленно капала на пол кровь.

Оба мои врага лежали в неестественных позах и не шевелились. Эдамс дышал с каким-то присвистом, даже с храпом. Грудь Хамбера еле двигалась.

Я провел рукой по лицу — она вся покрылась кровью. Наверное, у меня все лицо кровью залито! Как же я поеду в таком виде? Я поплелся к умывальнику.

Включив воду, я обмыл лицо. Порез на лбу оказался относительно маленьким и неопасным, но упрямо кровоточил. Я словно в полусне огляделся по сторонам — где тут полотенце?

На столике возле медицинского шкафчика стояла стеклянная банка без пробки, рядом — чайная ложка. Я поначалу не обратил на них внимания — глаза искали полотенце, — но потом… Странно.

Пошатываясь, я подошел поближе. Что-то я про эту банку знаю, только что?.. Плохо работает голова.

Вспомнил. Люминал в порошке. Я скармливал его Мики целые две недели.

Стоп, стоп. Ведь на Мики ушла вся банка. Я вытряхивал из нее последние крупицы. А эта полная. Новая банка, полная по самое горлышко, на столе еще лежат крошки сургуча от печати. Что же это значит? Кто-то недавно открыл новую банку растворимого люминала и зачерпнул пару ложек.

Ну, конечно же, для Кандерстега. Я нашел полотенце и вытер лицо. Потом вернулся в комнату и наклонился над Эдамсом — вытащить из кармана ключ от двери. Он уже перестал храпеть.

Я перевернул его.

Не очень-то радостно сообщать об этом. Он был мертв.

В смятении я дрожащими руками обшарил его карманы и нашел ключ. Потом поднялся и медленно подошел к столу — нужно звонить в полицию.

Телефон валялся на полу, трубка отдельно от аппарата. Я наклонился и неуклюже подобрал его левой рукой, тут же закружилась голова. Что же мне так плохо! С усилием я выпрямился и водрузил телефон на место.

Кое-где в конюшне уже зажглись огни, в том числе и в деннике Кандерстега. Дверь денника была широко открыта, и лошадь, привязанная за голову, неистово лягалась и взбрыкивала. Не похоже, что ей дали снотворное.

Я уже начал было набирать номер телефона полиции, но тут, похолодев, остановился. В мозгу сверкнула догадка.

Кандерстега никто не усыплял. К чему им убаюкивать его память? Наоборот, им нужно, чтобы он все отлично помнил. Мики стали давать люминал, только когда поняли — проку от него не будет.

Нет, не может быть! Ведь одна, а то и две чайные ложки растворимого люминала на стакан джина — это же смертельная доза!

Перед глазами всплыла картина, которую я застал, войдя в контору: у всех стаканы в руках, Хамбер взволнован, Эдамс радостно возбужден. Такое же возбуждение было на его лице, когда он предвкушал расправу со мной. Убивать — это доставляло ему радость. Наверное, из слов Элинор он заключил, что она догадалась о роли свистка, и, недолго думая, решил от нее избавиться.

Не удивительно, что он не попытался ее удержать. Она вернется в колледж и умрет у себя в комнате, за много километров отсюда. Ах-ах, бедняжка, по рассеянности приняла большую дозу! Никому и в голову не придет связывать ее смерть с Эдамсом или Хамбером.

Ясно, почему он так хотел убить меня: я разнюхал про его аферу, провел его, но это не все — я видел, как Элинор пила его джин.

Можно себе представить, как развивались события до моего прихода, — особой фантазии не требуется. Эдамс ей вкрадчиво говорит:

— Значит, вы приехали узнать, нужен ли еще Року ваш свисток?

— Да.

— А вашему отцу известно, что вы здесь? Вы ему говорили про свисток?

— Что вы! Нет! Я заехала сюда случайно. Конечно, он ничего не знает.

— Может быть, добавить вам в джин льда? Я принесу. Что вы, совсем не трудно. Вот, пожалуйста, моя дорогая, отличный коктейль джин с люминалом. Не успеете оглянуться, как вознесетесь на небеса.

Убивать Стэплтона — это было полнейшее безрассудство, и ничего, Эдамс вышел сухим из воды. Допустим, мой обгоревший труп находят под обломками мотоцикла где-нибудь в соседнем графстве на дне оврага, а Элинор умирает в своем колледже — возможно, и эти два убийства сошли бы ему с рук. Но Элинор не должна умереть.

Я снял телефонную трубку. Гудка не было. Я несколько раз нажал на клавишу — линия молчала. Телефон не работал. Но если нельзя сообщить по телефону, значит, кто-то должен поехать к Элинор в колледж и спасти ее.

Первая мысль была «сам я это сделать не могу». Но если не я, то кто же? Если я прав, доктор ей нужен срочно, немедленно, а начни я тут поднимать кутерьму, искать другой телефон, упрашивать кого-то взять на себя роль спасителя — на это уйдет время, а ей может помочь только быстрота. Я смогу домчаться до колледжа за двадцать минут. А начну звонить из Поссета — помощь вряд ли придет быстрее.

Я собрался с силами, повернул ключ в скважине, вышел и захлопнул за собой дверь.

Прошел через двор к стоявшему у ворот мотоциклу — меня снова никто не заметил. Но с первого раза он не завелся — просто раздался треск стартера, — и на шум из-за денников вышел Касс.