Искатель. 1980. Выпуск №6

Лукашонок все исполнил в точности, как велел Федор Иванович. Он не отходил от начиненных взрывчаткой кормушек. Ушел в свой барак лишь за десять минут до взрыва. Потом он видел, как гестаповцы расстреливали людей, пытавшихся приблизиться к воротам, и понял, что обречен: внутри смерть от бацилл Штайница, снаружи смерть от пуль Грюндлера. И он решил делать то, что только и мог делать человек в его положении: ходил по уцелевшим помещениям и поджигал все, что мог. Пусть горит, пусть начисто сгорит эта фабрика смерти…

— Вы законченный болван, Грюндлер! Бездарность! Тупица, — вылезая из подкатившего «мерседеса», кричал взбешенный Штайниц.

— Вас надо расстрелять или повесить. Вы нанесли урон рейху больше, чем все наши враги, вместе взятые!..

Было утро, пожар уже унимался, и Штайниц видел, какой непоправимый урон нанесен бактериологическому центру. Но сейчас его больше всего интересовала коричневая кожаная папка, лежавшая в сейфе. В ней находились итоги его труда, все расчеты, по которым можно было бы, пусть и не скоро, воссоздать бактериологическое оружие. Если бы ее достать? Можно послать кого-либо в противогазе с приставкой. Но на кого положиться?

— Кто там остался? — спросил Штайниц своего ассистента.

— Трудно сказать, — пожал плечами Нушке. И спохватился: — Доктор Лаутербах там. Он дежурил по лаборатории.

Штайниц терпеливо дождался, когда Юрген вышел во двор, окликнул его.

— Слушайте меня внимательно, дорогой Юрген. Вы опасно заражены, но я спасу вас! Если вы поможете мне извлечь из сейфа коричневую папку. В ней все расчеты. Вот ключи… - Штайниц достал из кармана связку ключей в кожаном футлярчике и бросил ее к ногам Лаутербаха.

Юрген молча долго смотрел на ключи, затем поднял их а направился в лабораторию.

Прошло не меньше получаса, прежде чем он вышел. Штайниц облегченно вздохнул, увидев в руках заветную коричневую папку. Нушке с полунамека понял шефа, метнул к Лаутербаху тонкую упругую веревку. Юрген взял конец и привязал папку. Нушке потащил веревку на себя, подтянул папку к ногам шефа.

Штайниц натянул на руки резиновые перчатки, извлек флакончик с дезинфицирующей жидкостью, которую всегда носил при себе, вылил часть содержимого на перчатки, тщательно растер. Потом наклонился, отвязал папку, приоткрыл ее и вскрикнул: она была пуста.

— Где мои расчеты? — крикнул Штайниц срывающимся голосом.

— Я их сжег, — ответил Лаутербах. И открыто пошел к воротам. Под пули…

Евгений Гуляковский Белые колокола Реаны

Фантастическая повесть

1

Колония расположилась в долине Трескучих Шаров. Только раз в восемь лет набирали силу для цветения эти странные растения. Раз в сезон наполнялись соком их могучие стебли, несущие на шестиметровых венчиках огромные мятые баллоны спороносов, и тогда без маски нельзя было выйти из коттеджа. Одуряющий запах непостижимым образом проникал сквозь биологическую защиту и сложную систему химических фильтров. В такие ночи Дубров плохо спал. Пронзительный тревожный запах забирался в его сны и звал из коттеджа в долину, туда, где ветер, разогнавшись в ущелье, сталкивал друг с другом гигантские белые погремушки. Ему снилось, что это звонят колокола его далекой родины. Белые колокола.

Высоко в небе Реаны прочертила свой след падучая звезда. Она летела медленно, роняя колючие искры, словно капли голубой воды. Дуброву казалось, что он видит звезду сквозь плотно сжатые веки и потолок коттеджа. Галлюцинации в период цветения шаров обладали резкой, убедительной силой, к тому же они всегда имели прямую связь с реально происходящими событиями.

Дубров рывком поднялся с постели и нащупал выключатель рации. В шестом квадрате чуткие усики локаторов нащупали ракетную шлюпку… Дубров вздрогнул и, не поверив себе, сравнил цифры, появившиеся на информационном табло, с данными компьютера. Ошибка исключалась. Это был все-таки ракетный шлюп. Радиограмма достигла Земли поразительно быстро. А это означало, что его немедленно отстранят от должности и в ближайшие дни он навсегда покинет Реану, а следовательно, никогда больше не увидится с Велдой. Было еще и в-третьих… В-третьих означало, что загадка Трескучих Шаров никогда не будет разгадана. Любому человеку для того, чтобы подойти к решению так близко, как это удалось сделать ему, потребуется не меньше восьми лет. Сезон цветения шаров кончится через два месяца, а до следующего сезона колония на Реане наверняка будет свернута.

Инспектор внеземных колоний был сух, официален и почти скучен. На его острых скулах выступила рыжая щетина, и Дубров неприязненно подумал, что для инспектора Реана всего лишь глухая провинция.

В руках инспектор вертел маленький серебряный карандаш. Дубров пристально следил за мельканием блестящей палочки, стараясь взять себя в руки и подавить неуместное сейчас раздражение. — вам известно правило, запрещающее контакт с биоценозом чужих планет?

— Я знаю наизусть тридцать второй параграф колониальной инструкций.

— Прекрасно. — Инспектор устало растер виски. — В таком случае я хотел бы выслушать, чем вы руководствовались, нарушив его.