Искатель. 1981. Выпуск №3

— Черт возьми, да я сам не знаю, что это за факты! — рявкнул он. — Я просто хочу, чтобы ты там присутствовал на случай, если там что-то произойдет. Теперь, когда им известно, кто ты такой, ты представляешь для них угрозу, ты действуешь им на нервы, по крайней мере, одному из них, и это может побудить его к действиям.

Итак, в субботу за обедом собрались все домочадцы Джарелла. Когда выяснилось, кто я на самом деле, отношения ко мне стали самыми разными. Роджер Фут считал, что его предложение Вульфу поинтересоваться моим прошлым было блестящей шуткой, — он то и дело возвращался к этой теме. Трелла не только не могла видеть в этом ничего смешного, но меня тоже не могла видеть. Не станет же она ворковать с детективом? Уимен на это никак не прореагировал. Сьюзен из кожи лезла вон, чтобы показать, будто она все равно считает меня человеческим существом. Во время коктейлей в зале отдыха она первая подошла ко мне, когда я смешивал для Лоис «кровавую Мэри», и сказала, что, наверное, все равно будет называть меня Аланом Грином.

— Боюсь, в моем мозгу маловато извилин, — с полуулыбкой заметила она, — а в одной из них неразрывно с вами запечатлелось имя Алан Грин, так что теперь ничего поделать невозможно.

Я заверил ее, что мне вовсе неважно, как она меня будет называть, ведь и та и другая фамилия начинается с буквы Г. Я не забыл ни того, что она могла быть «змеей», ни того, как она на какой-то невидимой ниточке протащила меня за собой через полкомнаты. Правда, был несколько удивлен, что они с Уименом продолжают оставаться в этом доме после того, как Джарелл в присутствии свидетелей обвинил свою невестку в краже револьвера.

На другой день после завтрака я купил газету и устроился в кресле, чтобы ознакомиться с событиями, происходящими на белом свете, включая сюда так называемые последние сведения по делу об убийстве Ибера. Нигде не упоминалось о том поразительном открытии, что новый секретарь Отиса Джарелла оказался не кем иным, как человеком Ниро Вульфа, его Пятницей, Субботой, Воскресеньем, Понедельником, Вторником, Средой и Четвергом, прославленным детективом Арчи Гудвином. Определенно Кремер и окружная прокуратура не собирались устраивать нам рекламу до тех пор, пока не обнаружится наша замешанность в деле об убийстве, — типичный узколобый подход мелких людишек, — так что заняться рекламой предстояло департаменту общественных отношений Ниро Вульфа, то есть мне. Зазвонил зеленый телефон. Это был помощник окружного прокурора Мандельбаум, который приглашал меня зайти сегодня в три к нему в контору для небольшой неофициальной беседы.

К Мандельбауму я немного опоздал, явившись в приемную в 3.02, где меня продержали ровно час семнадцать минут. Когда в 4.19 меня провели к нему, я был не в настроении говорить что-либо, кроме правды, а именно: что он совсем облысел и здорово растолстел с тех пор, как мы с ним виделись в последний раз, но Мандельбаум меня прямо-таки удивил. Я думал, он станет вытягивать из меня угрозами либо лаской, что все-таки я делал у Джарелла, но он даже не коснулся этой темы. Сразу же извинившись, что заставил меня ждать, Мандельбаум пожелал узнать, что я видел и слышал, когда вошел в среду днем в студию и застал там Джеймса Л. Ибера с миссис Уимен Джарелл. Видел ли я, чтобы Ибер общался с кем-либо еще, или слышал ли я, чтобы о нем что-нибудь говорили.

Я процитировал то, что было сказано между Ибером, Сьюзен и мной. Он какое-то время бился, стараясь узнать от меня, что было сказано в моем присутствии об Ибере и его появлении в доме, но тут я сказал себе «пас». Кое-что я действительно слышал, в основном за ленчем, что и пересказал Вульфу, но из этих фраз никак нельзя было заключить, чтобы кто-то желал или намеревался его убить, поэтому я не видел никакого смысла в том, чтобы их заносили в протокол.

Вернувшись в двадцать минут шестого на территорию, где мне велено было наводить страх, я обнаружил, что в зале отдыха вовсю идет игра в бридж, но только за одним столиком: Джарелл, Трелла, Уимен и Нора Кент. Стек сообщил мне, что ни Лоис, ни Роджер еще не вернулись, а миссис Уимен Джарелл находится в студии. Проходя по коридору, я обнаружил, что дверь в студию открыта, и вошел туда.

Комната была освещена лишь светом из коридора и от телевизионного экрана. Сьюзен сидела в том же самом кресле, что и тогда, на том же самом месте. Обстановка была точно такой же, как и в прошлый раз, и мне стало даже интересно. Если меня снова околдуют, я могу выскочить за дверь и спастись бегством. Чтобы не загораживать ей экран, я обошел кресло сзади и занял место рядом.

Мне хотелось смотреть на нее, на ее профиль, а не на экран, хотелось, чтобы она смогла сполна испытать на мне свои чары, но Сьюзен могла истолковать это по-своему, так что я до самого конца передачи «Мы вас спрашиваем» не отводил глаз от экрана. Когда началась коммерческая программа, Сьюзен повернулась в мою сторону:

— Новости будете слушать?

— Да. Я не слышал, как сыграли в бейсбол.