Теперь достаточно близко. Раскрытая правая рука Уолли внезапно превратилась в кулак, обрушившийся со всей силой на огромную челюсть под птичьим ртом.
Йялли беззвучно рухнул.
Уолли встал над ним, потирая костяшки пальцев. Потом, сунув руку в карман, вытащил свой нож, открыл острое как бритва лезвие…
Его камера на патрульном корабле была небольшой, но достаточно комфортабельной, и Уолли был рад, что в конце концов оказался в ней. Штраф разорит его, а тюремное заключение приведет к тому, что в течение долгого времени он вряд ли получит приличную работу, но все это можно пережить, зная, что он сделал своим ножом с теми йялли, которых успел найти до того, как появился патрульный корабль.
Своим ножом. И тут Уолли расхохотался. Он смеялся до тех пор, пока охранник, сидевший в коридоре возле его камеры, не подошел к двери.
— Не могли бы вы рассказать мне, что здесь смешного? — спросил он скучным голосом.
Уолли вытер глаза.
— Этого вы никогда не узнаете, — сказал он. — О таких шутках обычно
Охранник ушел, качая головой, а Уолли снова засмеялся. Он смеялся над «всесильными» охотниками, которые, возможно, в этот самый момент выходят на дуэль с одним из йялли.
С тем йялли, руку которого Уолли прооперировал острым как бритва ножом, применив свои навыки морского биолога. С йялли, у которого теперь был не очень красивый, но вполне работоспособный указательный палец.