Искатель. 1982. Выпуск №2

Максимов стал внимательно изучать каждый сантиметр комнаты. Вокруг царил беспорядок. Вся кровать перерыта: поднят матрац, смята подушка, брошено на пол одеяло. Переворошены даже вещи хозяйки в ящиках гардероба, выброшены с этажерки пылившиеся с незапамятных времен книги. Взгляд упал на небольшую икону, стоящую в углу на прикрепленной к стене подставке. Икона была сдвинута. Максимов встал на табуретку. Подставку покрывал густой слой пыли, но в одном месте она оказалась свежестертой. Икону недавно передвигали. Осторожно просунув за нее руку, Максимов нащупал небольшой бумажный пакет и вытащил его. Затем в присутствии врача и шофера оперативной машины он развернул тугой сверток. В нем оказалась пачка денег, состоящая в основном из пятидесятирублевых купюр — ровно двадцать одна тысяча.

«Вот и ответ на вопрос, почему Горбачев не уехал», — догадался Максимов, завертывая деньги.

В сенях неожиданно послышались тяжелые шаги. Все насторожились. В узкую дверь с трудом протиснулся Вальков. В ответ на вопросительный взгляд Максимова он отрицательно качнул головой и процедил сквозь зубы:

— Сбежал морячок, как испарился, но далеко ему все равно не уйти, дороги перекрыты, физиономия его известна каждому постовому.

— Дай бог, — с надеждой сказал Максимов. — Боюсь только, как бы не упустили. Он ведь озверел теперь. Будет пробиваться из города любыми способами.

Говоря эти слова, Максимов словно в воду смотрел — Горбачева так и не удалось разыскать ни в этот, ни в последующие дни. Ушел, растворился он в человеческой массе. Часто еще возвращался Максимов к делу об убийстве на Прорве, но безуспешно. Потом, когда все сроки вышли, следствие было приостановлено.

Часть II

1

Вечером, под конец работы, Вершинина вызвал прокурор. Он только что вернулся из райкома и был не в духе. Мельком взглянув на вошедшего серыми пронзительными глазами, протянул ему какую-то бумажку.

— Дело у нас одно лежит в архиве, приобщите к нему и прекратите. Сообщите родителям потерпевшей, если они живы.

После этих слов он углубился в изучение лежащих на столе документов, словно забыв о присутствующем. Павел Петрович Зацепин был человеком угрюмым, и поэтому сослуживцы опасались лезть к нему с расспросами, и общение с ним сводилось к чисто служебному.

Бумага пришла издалека. В ней сообщалось, что гражданин Горбачев Константин Афанасьевич скончался в поселке Погари Усть-Камского района в результате несчастного случая.

Вячеслав потоптался на месте. Зацепин поднял голову, пояснил недовольно:

— У нас в архиве есть дело об убийстве на озере Прорва. Оно приостановлено. Убийца находился в розыске около десяти лет. Думали, искусно скрывается, но оказалось, что умер. Искали живого, а он давно покойник. Так что напишите постановление о прекращении дела и приобщите к нему справку о смерти.

Вернувшись к себе в кабинет, Вершинин написал постановление о прекращении дела, запросил стол справок, поморщившись, выслушал ответ. Оказывается, отец Валентины Горбачевой был жив и проживал теперь в благоустроенной части города.

Вершинину стало немного грустно. Дела последнее время шли все больше легкие: то изобьют кого по пьянке, то часы отнимут. Разве о таком он мечтал? Год как работает следователем, классный чин недавно получил, а стоящего дела и в глаза не видел.

2

На другой день Вершинин поехал по адресу отца потерпевшей. На звонок открыл сутулый старик с дымящейся козьей ножкой в руке. Не спрашивая ничего, пропустил Вячеслава в комнату и только после этого вопросительно взглянул. Глубокие борозды на его лбу, казалось, изогнулись в вопросе.

— Вы, вероятно, Иван Платонович Семкин? — спросил Вячеслав.

Тот едва кивнул головой.

— Я насчет зятя вашего — Константина. Известна вам его судьба?

В глазах хозяина квартиры мелькнул интерес.

— Помер Константин. Годов восемь как помер.

— Почему же вы тогда не сообщили о его смерти в прокуратуру?

— Ах, вот ты откуда. Давненько ваш брат меня не беспокоил. Почитай, годов десять с лишком. — Старик помолчал. — Вот и Марью Федотовну свою уже месяц как схоронил, самому пора собираться. — Он тяжело присел на диван.

Вячеславу стало жаль его.

— На лесосплаве Константин работал, на Оби, там и утонул, справиться можете. — Старик повернулся спиной, показывая, что разговор окончен.

Уже у порога, увидев уныло опущенные плечи Семкина, Вершинин сказал:

— Ты бы, дедушка, с людьми жил, квартирантов пустил, что ли, а то от одиночества свихнуться можно.

— А кто тебе сказал, будто я один собираюсь жить. На Марьи Федотовны сорок дней Валюша приедет с внучатами и зятем. Квартиру разменяю и уеду к ним в Сибирь. Я еще им пригожусь.

Вячеславу показалось, что он ослышался.

— Какая Валюша? У вас ведь одна дочь была.

— Она и есть. Валя. Жена Константина. После его смерти второй раз замуж вышла. Сейчас троих детей имеет.

— Постойте, но ведь десять лет назад она была убита. Вы сами ее тогда опознали.