Искатель. 1982. Выпуск №3

— Кое-что есть, — кивнул капитан. — Как удалось установить, многие ценные вещи из чемодана Плотника значатся в розыске как в Москве, так и в некоторых близлежащих областях. Золотой кулон с бриллиантовой осыпью был похищен в Москве около года назад. Значит, не сидел наш Плотник без дела. Кто же он есть такой — мой односельчанин7 Появился в Окуневе в сорок девятом с женой. Документы предъявил а полном порядке, не придерешься. Инвалид, проживал в Сибири, двое детей умерло, решил податься подальше от тяжелых воспоминаний. Повторяю, документы безукоризненные, даже орден Трудового Красного Знамени имеется. Потом в Окуневе жену похоронил, годок в холостяках походил, а потом собрался переезжать. Его в колхозе остаться уговаривали — отказался. К нему вообще окуневское начальство благоволило, ведь на все руки мастер, поэтому и закрывали глаза на частые отлучки в город Вещицы он из дерева, кости занятные выделывал, животных разных, ну и сбывал их якобы в городе, то есть имел хороший повод для передвижения. Ни у кого подозрения он не вызывал, даже у Шустова. Затем необходимость сидеть в Окуневе у него отпала; группы Беды и Черного развалились. Вот и перебрался Усачев поближе к столице, купил дом в поселке, подыскал новые контакты.

— Но почему же так? — недоуменно спросил Вершинин. — Инвалид труда, орденоносец, судьба тяжелая, и…

— Он такой же инвалид труда и орденоносец, как и я исполнитель главных партий в Большом театре. Его пальчики по картотеке были зарегистрированы первый и единственный раз в 1932 году. Тогда он назывался Седых. Фрол Романович Седых. Раскулачили его там, кажется. После раскулачивания поджег дом председателя сельсовета. Был арестован. Бежал. С того времени его следы потерялись. И вот только сейчас, спустя свыше тридцати лет… — Вареников замолчал.

— Теперь первоочередная задача установить, каким образом к нему попали документы Усачева, — заметил Вершинин. — Думаю, не просто нашел.

— Ну и, наконец, последнее, — устало поднялся Вареников, — я привез несколько заявлений о без вести пропавших. Их отыскал Сафронов. Посмотрите, Вячеслав Владимирович, там есть кое-что любопытное. В частности, заявление выпускников Сажневского детского дома. У них существовала договоренность, что через десять лет после выпуска в установленный день они при любых обстоятельствах должны~собраться в детском доме. Три года назад все собрались, а одна из них — Измайлова Лидия Филипповна — не появилась. Потом они справки несколько месяцев наводили — безуспешно.

16

Матово-белое, оттененное выступающими вперед каменными наличниками окон, с шестью колоннами у центрального входа трехэтажное здание возникло внезапно, едва только окончилась извилистая лесная дорога, идущая на подъем. Вершинин оказался на огромной поляне, венчающей плоский холм. Противоположная сторона поляны уходила круто вниз, превращаясь в зыбкий берег заросшего ряской озера. Оттуда раздавались надрывные крики сойки. От обилия воздуха колотилось сердце.

Сухой утоптанной тропинкой он спустился по склону холма, миновал дамбу, разделявшую озеро в самой узкой части, и обочиной грунтовой дороги вышел к селу. Он прошел под портиком между колоннами ко входу в старинное здание и на огромной с отшлифованными до блеска бронзовыми ручками двери прочитал табличку: «Детский дом им. Александра Матросова». Гулкие коридоры пустовали. Постучал в первую же попавшуюся дверь. Никто не отозвался. Вторая и третья также оказались запертыми. Наконец за одной из них, стеклянной, задрапированной изнутри сиреневым шелком, послышались невнятные голоса. Комната оказалась красным уголком. За низким столиком двое пионеров резались в шашки. Их вспетушившийся вид свидетельствовал о том, что партия проходит далеко не мирно.

— Поставь на место! — требовал один из них, плотный паренек с обгоревшим на солнце носом.

Второй — худенький, с оттопыренными ушами на стриженой голове — недоумевающе смотрел на него, делая вид, будто не понимает своего партнера.

— О чем спор, джентльмены? — поинтересовался Вячеслав.

— Да, вот он… — начал было крепыш, но тут же замолчал, опасливо посмотрев на партнера

Вершинин допытываться не стал, и какое-то время стороны молча изучали друг друга.

— Вы что, ребята, одни на все хозяйство? — спросил он после минутной паузы.

Стриженый открыл было рот, но его приятель скользнул по нему хмурым взглядом, заставив замолчать.

— Понимаю, — сообразил Вячеслав. — Сведения о численности — военная тайна. — Чтобы развеять всякие сомнения, добавил: — Я директора вашего разыскиваю. Не знаете, где он?

— В школе, — охотно сообщил стриженый. — Там сейчас занятия идут. А вы, наверно, из районо?

— Из районо, конечно, из районо, — согласился Вершинин и попросил проводить его к директору.

— Я провожу, — обрадовался тот возможности уйти от неприятного разговора с партнером и буквально потащил Вершинина за собой.