Искатель. 1982. Выпуск №2

Максимов переглянулся с Вальковым и облегченно вздохнул — прокурор согласился с его доводами.

В дверь кабинета постучали. Дежурный по отделу жестом попросил Валькова выйти к нему. Тот вышел и сразу вернулся. Прямо у порога, обращаясь к присутствующим, сказал:

— Час назад контролер ОТК деревообрабатывающего завода Никодимова встретила на улице Затонной Горбачева. Она пыталась остановить его, но он пробурчал что-то, оттолкнул ее и ушел. Был, по ее словам, изрядно пьян. Мы немедленно направим туда наших оперативников, а я выезжаю в управление. Дежурный по селектору сообщит всем райотделам и транспортной милиции приметы Горбачева.

— Не забудьте поставить всех в известность о том, что преступник вооружен, — добавил Телегин.

Какая-то недодуманная мысль не давала покоя Максимову, когда он вышел из душного кабинета на улицу в звездную, немного прохладную ночь.

“Затонная, Затонная, Затонная… — вспоминал он. — Стоп, там ведь он и снимал квартиру”.

Эта мысль заставила его почти бегом кинуться в милицию.

Минут через пять дежурная машина уже неслась на предельной скорости по улицам отходящего ко сну города. Вот наконец знакомый деревянный дом. В окнах света не было.

“Спит, наверно, старушка”, — подумал успокоенно он и постучал.

Никто не отозвался. Максимов толкнул дверь и почувствовал, как она подалась. От еще одного резкого толчка дверь свободно распахнулась.

— Марфа Тимофеевна! — крикнул Максимов в темноту.

Молчание. Ему стало не по себе. Предчувствуя недоброе, он бросился внутрь, столкнул ногой валявшееся почему-то посреди коридора ведро, вбежал в первую комнату, затем во вторую, где раньше жили квартиранты, почти у самого ее порога споткнулся обо что-то мягкое и с трудом удержался на ногах. Нащупав выключатель, он включил электричество и при свете слабенькой лампочки увидел, лежавшую навзничь у порога хозяйку дома, В квартире царил беспорядок, стулья были разбросаны по комнате, ящики шифоньера выдвинуты, окошко выбито вместе с рамой.

7

Старушка была без сознания. На левом виске у нее кровоточила глубокая ссадина. Максимов вместе с шофером перенесли ее на кровать и пытались привести в чувство. Однако это не удалось. Пришлось посылать за врачом “Скорой помощи”. Тот бегло осмотрел больную и успокоил Максимова, сказав, что опасности для жизни нет. От нашатырного спирта Марфа Тимофеевна вскоре пришла в себя. Какое-то время она недоуменно разглядывала чужих людей, но затем узнала Максимова и слабо улыбнулась.

— Вам, мамаша, надо ехать с нами в больницу, — сказал врач, считая удары пульса.

— Нет, нет, сынок, — категорически отказалась она. — Ни в коем случае, отсюда я ни шагу. Дом один не оставлю. Да и мне уже лучше немного. Голова только чуть-чуть побаливает.

Максимов вопросительно взглянул на врача.

— Пожалуй, можно, — не стал спорить тот. — Был небольшой ток от удара, думаю, через час все пройдет. Бабуся, судя по всему, крепкая.

— Как вы считаете, доктор, — шепотом поинтересовался Дмитрий Петрович, — могу я ее сейчас допросить?

— Сразу не рекомендовал бы, — чуть поморщился тот, — все-таки нервное потрясение, да и возраст солидный. Посидите здесь, обождите немного, она скоро окончательно придет в себя.

Спустя некоторое время состояние больной несколько улучшилось, и он осторожно стал ее расспрашивать о случившемся.

— Знаешь, сынок, — с трудом ответила она, — мне ведь шестьдесят девятый пошел, но страшней дня в своей жизни я не видела. Утром ты приезжал, все пытал насчет Валентины, к вечеру тело ее бедное увидела) а сейчас еще чище.

Голос ее сорвался. Она минуту помолчала.

Максимов погладил старушку по руке, помогая ей справиться с волнением. Успокоившись, она продолжала свой рассказ:

— Пришла я от соседки часов в десять вечера. Поужинала, потом прилегла, задремала. Вдруг со сна слышу в комнате, где квартиранты жили, шаги. Ходит вроде бы кто-то. Ну, думаю, от такого дня мерещиться мне стало. Прислушалась, опять вроде звуки какие-то, правда, потише. Страх одолел, не знаю, как встала, как к двери подошла, толкнула что сил было, и у самой сердце обмерло. Вижу — у гардероба фигура какая-то тёмная нагнулась, из ящиков вещи выбрасывает. Как закричу я, и все. Больше ничего не помню. Очнулась — ты уж в комнате был с доктором.

— И это все! — разочарованно протянул Максимов. — Больше вы ничего не видели?

— Да вот все тут.

— Кто же все-таки находился в комнате, не узнали?

— Да как тебе сказать. Не хочется греха на душу брать, вдруг совру по старости, на человека напраслину возведу. На Константина похож, Валюшиного мужа, — Правда, видела я его всего ничего, да еще в темноте. Ума не приложу, чего ему тут копаться, что искал он. Видать, и сам здорово напугался — в окно сиганул, сломал раму.