Искатель. 1982. Выпуск №2

Из-за всех этих треволнений он добрался домой почти перед рассветом и теперь чувствовал себя провинившимся школьником — все знали, что Зацепин не терпел опозданий.

В прокуратуру Вершинин проскользнул бесшумно, а у входа вопросительно взглянул на секретаршу. Та сделала страшные глаза и показала через плечо на дверь шефа. Вячеслав вошел к себе в кабинет, жестом позвав за собой Тоню.

— Меня кто-нибудь спрашивал, кроме шефа? — спросил он, вынимая из сейфа находящиеся в производстве дела.

— Спрашивали. Вареников из УВД просил вас сразу, как появитесь, позвонить, а потом Сухарников дело вам с нарочным прислал.

Тоня вышла и принесла толстую папку.

Перелистывая страницы, Вершинин в то же время пытался связаться с Варениковым, телефон которого беспрестанно отвечал на вызовы короткими гудками. Наконец удалось соединиться.

— Привет! — обрадованно закричал Вареников. — Я вас все утро разыскиваю. Есть новости. Я подъеду через полчаса.

Дело оказалось самым ординарным. За Бедой, видимо, следили и неожиданно задержали на рынке. При обыске нашли двое золотых часов, которые значились в розыске. Потерпевшие опознали свои вещи. По их словам, ограбление совершили три преступника приблизительно одного и того же возраста. Купряшина они запомнили, судя по описанию примет, хорошо. Другим был Корочкин, впоследствии также ими опознанный, а третий остался неизвестным. Его примет потерпевшие почти не запомнили. Следователю пришлось немало повозиться, чтобы собрать доказательства вины преступников; Купряшин и Корочкин отрицали самые бесспорные факты. Купряшин сразу заявил, что часы купил на рынке у неизвестного, и гнул эту линию до конца. Виновность их тем не менее была доказана, и суд осудил обоих к семи годам лишения свободы. Третьего участника следователю установить не удалось, хотя подозревали нескольких. Наиболее подходящим оказался парень с допотопным именем — Филимон Куприянович Чернов. Его также предъявили на опознание обоим потерпевшим, и оба они сошлись во мнении, что он очень похож на третьего грабителя, но, к сожалению, твердо сказать не смогли. Не удалось установить также факты знакомства Чернова ни с Купряшиным, ни с Корочкиным. Чернов оказался замешанным в каких-то других делах, поэтому материалы на него выделили в отдельное производство.

Вершинин с досадой захлопнул папку — ничего нового.

В дверях появился Вареников.

— В сей комнате сильно пахнет грустью, — покрутил он носом.

— Радоваться пока нет оснований, — пожал Вячеслав протянутую ему руку. — Гоняемся за призраками.

— Похоже на то, — Вареников уселся поплотней, — но с одной лишь разницей, что у нас есть не только призраки, но и вполне реальные люди: Федька Купряшин и Митька Корочкин.

— Оптимист вы, Николай Иванович, — иронически скривил губы Вершинин. — Можно подумать, что за пазухой у вас ключ к разгадке.

— Ключа пока нет, иначе в этот кабинет я не вошел, а вкатился бы, но уверен — будет. В столице вот побывал, разузнал кое-что.

— Ну и как успехи? — В голосе Вячеслава мелькнула надежда.

— Расскажу по порядку. Сперва о Москве. Я просмотрел немало заявлений о без вести пропавших за три года после убийства, но, — он развел руками, — ничего интересующего нас не нашел, нет подходящего и в нашей области.

— Почему, же так? — Вячеслав был удручен. — Есть вполне реальный неопознанный труп, а заявления отсутствуют?

— Разные могут быть тому причины: может, она родственников не имела или заявление не зарегистрировали.

— Ясно, — Вершинин хмуро кивнул. — Остается слабая надежда на наш запрос.

— Ну-ну, не падайте духом, Вячеслав Владимирович. Теперь дальше: мой старый друг Федя Купряшин сидит в Сосновской колонии особого режима. Угодил туда после побега. Месяцев семь, кстати, пролежал в больнице с туберкулезом легких, вроде бы вылечился. И последнее — конец срока у него где-то через месяц. Дмитрий Корочкин освободился год и десять месяцев назад. В село жить не поехал — отец с матерью к тому времени у него умерли, и, как уже я говорил, работает слесарем на станкозаводе. Женился, недавно дочь родилась. Работает неплохо. Черт его знает, может, порвал с прежними делами. Я поручил посмотреть за ним повнимательней. Если все так, стоит попытаться воззвать к его совести, пока не появился Беда. Тут вы уж должны проявить свое мастерство.

— Сейчас рано. Никаких зацепок для серьезного разговора с ним нет, одни сплошные подозрения и недомолвки, а нужны факты, и серьезные.

Вершинин задумчиво постучал пальцем по обложке уголовного дела. Вареников перегнулся через стол и прочитал название.

— То самое? — спросил он. — Выудить ничего не удалось?

— Практически ничего. Упорные ребята.

— Времена меняются, и люди тоже, — задумчиво произнес Вареников, читая обвинительное заключение. — Смотрите-ка, третий остался неизвестным.

— Подозревали некоего Чернова, но так и не доказали.

— Чернов? Уж не Филька ли Черный? — заинтересовался Вареников, торопливо просматривая анкетные данные. — Точно, он. И здесь его уши…

Заметив недоуменный взгляд собеседника, капитан пояснил: