Искатель. 1986. Выпуск №4

О Свенсоне мне мог бы дать исчерпывающие сведения любой городской журналист, но я доверял только Штейнеру. Вот почему сразу к нему и обратился. Собравшись с духом, рассказал ему некоторою часть того, что мне было известно. Не все, конечно. Кстати сказать, миссис Уайтон при этом не упоминалась. Чад внимательно выслушал меня, ни разу не перебив. Потом сказал:

— Вся эта история, конечно, заслуживает внимания, туг что-то есть сенсационное. Но скажи мне, пожалуйста, почему вдруг ты заинтересовался Свенсоном?

— На мой взгляд, тут разыгрывается какая-то комбинация. Мне кажется, Хадсон и Хартли поплатились жизнью отнюдь не по каким-то там личным мотивам. То есть тут причиной не ревность, ненависть или месть. Эти убийства совершены по корыстным соображениям, и единственный, кто может быть к этому причастен, так это Свенсон.

— Хорошо. Ты хочешь сказать, что сам Свенсон этим грязным делом лично не занимался, а лишь дергал за веревочки?

— Да, что-то вроде этого.

Чад закрыл глаза и призадумался.

— Что ж, допустимо. Насколько мне известно, Свеноон на такое способен. Пойдем-ка посмотрим архивы.

Мы вышли из кабинета редактора и спустились в подвал. Там на полках в идеальном порядке хранились папки с вырезками из газет за последние пятьдесят лет. Рядом стояли металлические шкафы, где в ящиках размещалась картотека со сложной системой шифров.

Чад порылся в картотеке, потом достал одну из папок. В ней было несколько газетных вырезок с пометкой: «Свенсон, Гарри». Чад начал просматривать их с конца.

— Это именно то, что я и думал! — сказал он, передавая мне вырезки.

Его внимание прежде всего привлекла вырезка пятилетней давности. Свенсон был замешан в истории, связанной со сводничеством. Имелось достаточно данных, чтобы привлечь его к суду, но в процессе расследования дело было закрыто. Не оказалось достаточного количества улик для организации судебного процесса. Я быстро перелигтал все вырезки. Газетные заметки сообщали о деятельности Свенсона в сфере театрального искусства как импресарио, имелись фотографии, на которых он был изображен в компании с известными актрисами. Некоторые из актрис мне были знакомы.

— Нашел что-нибудь ценное для себя? — спросил Чад.

Я с обескураженным видом отрицательно покачал головой.

— Думаю, вряд ли. Предварительное расследование — это еще не обвинение. Он под судом не был.

Чад пожал плечами.

— Все так. Что-нибудь еще тебе показать?

— Нет, спасибо.

Поболтали еще несколько минут, потом я ушел. Чад Штейнер пользовался у меня большим доверием, но было бы слишком требовать от журналиста принять на веру то, что я ему сообщил, он должен был сам все проверить. А если бы мне пришло в голову рассказать ему побольше, он тут же пустил бы по следу двух—трех своих парней. А сейчас расследование находилось в таком состоянии, что любой ложный шаг мог бы все испортить.

По дороге я заглянул в бар к Сэму, съел бутерброд, запил его кружкой пива. В баре было прохладно и тихо. Я стал размышлять.

Мирон С. Хартли специализировался в организации конгрессов. Монктон-Сити — город, подходящий для такого рода деятельности, здесь ежегодно проходило не менее двухсот всякого рода конгрессов, съездов, коллоквиумов и конференций. Всем известно, как они обычно проводятся. Начинается с распространения программы конгресса и заседаний, а заканчивается речью президента. Но для большинства делегатов любой конгресс означает, кроме того, и нечто иное. А именно: неделю отдыха от дел и, в частности, от своих жен. А Хартли был приятелем Гарри Свенсона.

Тут я стал строить гипотезы, которые подкреплялись определенными фактами. Свенсон нанимал по контракту девушек, в частности, артисток мюзик-холла и для выступлений в ночных барах. Однако развлечения, предоставляемые мужчинам зрелого возраста и временно холостым, могут приобретать самые различные формы. Пять лет тому назад Свенсон оказался замешан в скандале в связи со сводничеством. Потом стал осторожней и основал театральное агентство, дабы придать своей деятельности законный характер. В целом, если ход моих рассуждений был правилен, Свенсон просто-напросто обеспечил себе хорошее прикрытие; он, конечно, поставлял достопочтенным господам конгрессменам шикарных девок из мюзик-холла и ночных кабаков.

Я не знал еще, замешан ли Свенсон в истории с убийствами, но дела это не меняло. Мне немного известна была манера Рурке вести допрос. Будь у Свенсона ума на пару центов, он бы немедленно собрал вещички и смылся.