Искатель. 1986. Выпуск №6

Зайцев послушно углубился в газету, а Ксенофонтов выбегал куда-то, шелестя серыми газетными листами, что-то вычеркивал, куда-то звонил, снова возвращался, весь в типографских запахах, и наконец, опустошенный, упал в кресло.

— Все, старик, — сказал он. — Машина заработала. Благодарный читатель даже не знает, каково нам выпустить газету, которую он частенько едва пробежит глазами по заголовкам, по картинкам…

— Я насчет кольца, — сказал Зайцев.

— Что, опять пропало?

— Как ты его нашел?

— По дороге постараюсь растолковать, хотя и не уверен, что ты поймешь. Это, старик, тонкая вещь, психология называется, наука такая. Не слыхал? Напрасно. Она изучает внутреннее состояние человека, его чувства, мысли, ощущения, ты, может быть, не поверишь — даже предчувствия.

На улице была ночь, прохожие исчезли с проспекта, и только парочки еще маячили кое-где среди заснеженных деревьев. Фонари казались ярче обычного, холодный воздух освежал.

— Прекрасная погода, не правда ли? — спросил Ксенофонтов.

— Согласен целиком и полностью, — ответствовал Зайцев. — Но я это… насчет кольца.

— Хорошо. Слушай. Прежде всего тебе надо ясно осознать, что мы живем в мире дешевых, бездарных вещей. У тебя есть ручка? Дай мне ее… Вот видишь… Грязно-серая пластмасса, треснувший колпачок, подтекающая паста, обломленный рожок… Цена ей тридцать копеек, верно? И это инструмент профессионала? Не обижайся, у меня такая же. Я попрошу тебя показать блокнот, галстук, перчатки… прости меня… трусики… И все это, Зайцев, окажется паршиво сделанным из плохого материала пьяными халтурщиками. А наши души рвутся к прекрасному, как лебедь в облака… Но нам не суждено окунуться в мир хороших вещей.

— Никогда?

— Не суждено, Зайцев. Одни это переносят мужественно, с пониманием законов общественного и производственного развития, другие теряют самообладание и посвящают жизнь тому, чтобы устранить эту несправедливость. Самые нетерпеливые попадают в твой кабинет, становятся твоими клиентами. Если хочешь, могу назвать их пациентами, но те иногда выздоравливают, а ты своих не излечиваешь, нет, ты тычешь их мордой в грязь их поступков, но морды от этого не становятся чище…

— Я насчет кольца, — напомнил Зайцев.

— И я о том же! Встречая на жизненном пути добротную, красивую вещь, мы теряем самообладание, даже если по простоте и невежеству не понимаем, в чем ее достоинство. Мы готовы отвалить месячную зарплату за брезентовые штаны, если они прилично сделаны.

— Это ты о себе?

— О себе, о тебе, о похитителе бриллианта. Кольцо Рая получила в подарок. Никогда раньше у нее не было столь дорогого кольца, поэтому похищение не могло быть продуманным, заранее подготовленным. Похищение было случайным. Я бы назвал его сорочьим. Влетела сорока в форточку, увидела блестящую вещь, хвать ее — и назад. Похититель скучал в ожидании застолья и беспорядочно хватался за различные предметы — книги, статуэтки, картинки… Попалась и коробочка. Открыл — кольцо. Не совладал с собой, сунул в карман, отошел к другому шкафу. Вопросы есть?

— Пока нет. Но почему ты решил, что похититель обязательно мужчина? Сорочьи привычки присущи и женщинам.

— Женщины помогали Рае готовить стол. Они не маялись в ожидании. А мужчин Рая сразу выпроваживала в эту комнату, чтобы не видели таинство приготовления пищи.

— Да, возможно, ты прав…

— Я прав без всяких оговорок, потому что кольцо уже две недели лежит в коробочке, там, где ему положено лежать. Мужчин на торжестве было пятеро. Мы с тобой и те трое. Я позвонил всем троим и пригласил их к Рае. Я сказал им, что у нее пропало колечко, очень ценное для нее колечко, что она вся в слезах и собирается даже обратиться к следователю, чтобы он по отпечаткам пальцев нашел злодея.

— Дальше, дальше! — нетерпеливо сказал Зайцев.

— Торопишься? Напрасно. Только что я сказал тебе самое главное. Я сказал им, что на стекле книжного шкафа остались отпечатки пальцев похитителя.

— Там все было захватано пальцами!

— Это знаешь ты, но он-то не знает. Забываешь, Зайцев, самое важное и помнишь какие-то пустяки. Похититель полез в книжный шкаф без какой-то цели, не знал он о существовании кольца и потому не предпринял никаких мер, чтобы не оставить следов. Понимаешь? Мои слова об отпечатках пальцев его встревожили. Он понял, что у него почти нет времени, что нужно торопиться, пока не приехал следователь. Он оказался в сложном положении — признаваться поздно, просто вернуть кольцо, подбросить нельзя…

— Что же ему остается?

— Попытаться обесценить отпечатки. Для этого есть единственный способ — снова у всех на глазах потрогать коробочку, стекло, полку. Чтобы потом можно было сказать — простите, но отпечатки я оставил на следующий день, когда меня пригласили, когда…

— Значит, это был…

— Совершенно верно. Помнишь, я передвинул кресло? Я отгородил угол комнаты, так что пройти к шкафу легко и непосредственно стало невозможно. А похититель, едва войдя в квартиру, устремился к шкафу. Невинный человек, увидев, что пройти к нему трудно, не станет это делать.