Искатель. 1987. Выпуск №6

— Вряд ли я смогу добавить что-то к тому, что уже сказала. Мне он очень нравился, и я думаю… Я думаю, он был счастлив, имея возможность хоть с кем-то поговорить, Он хотел знать все обо мне.

— В самом деле?

— Казалось, ему все интересно.

Борк подумал, не пригласить ли ее на рюмку вина или чашку кофе. Впереди уже показалась станция пригородной электрички, и он снизил скорость.

— Иногда, — сказала она, когда машина остановилась, — мне казалось, что ему легче говорить со мной, чем с кем-либо иным. Знаете…

— Да?

— Он очень любил вас.

— Ну…

— Весной я приеду сюда и положу цветы на его могилу. Спасибо, что подвезли.

Мириам вытащила из сумки маленькую бутылку портвейна в оберточной бумаге.

— Все собрались? Йорген? Рюмки несешь?

Из задней комнаты вышел Берг с пятью маленькими рюмками.

— Что происходит? — спросил Корделиус, появляясь в дверях своего стеклянного кабинета; до открытия банка оставалось двадцать минут.

— Берг и я хотим кое-что сообщить.

— Мы собираемся пожениться, — заявил Берг.

— А мы ничего особенного не замечали. — сказал кто-то.

Были произнесены соответствующие поздравления, выпит слишком сладкий портвейн; Симонсен решил, что пора поцеловать невесту, и ему предложили щеку. Мириам и Борку щеку подставила.

— Мне думается, это ведь не единственное, что нам надо отпраздновать, сказал Берг.

— Что вы имеете в виду? — Корделиус немедленно учуял намек на себя.

— Что если один из нас подал заявление на свободное место в Копенгагене и у него есть шансы на перевод? Управляющий, например?

— Еще нет ничего определенного. Я подал заявление на всякий случай. Я бы сказал вам об этом, но… официально еще ничего нет, и я…

— Но между нами?

Корделиус улыбнулся.

— Тогда нужно выпить двойной тост, — сказал Берг. — И не говорите, что в нашем маленьком банке никогда ничего не происходит.

Мириам налила в рюмки.

— Кстати, это мне кое-что напомнило, — сказал Берг, вытаскивая из портфеля утреннюю газету. — Тот фальшивый Дед Мороз получил три года. Теперь надо, чтобы нашли и нашего грабителя.

— И сто восемьдесят восемь тысяч крон.

«Обвиняемый во всем сознался, и приговор был вынесен быстро. До последней минуты полиция пыталась найти связь между фальшивым „Дедом Морозом“ и рядом нераскрытых преступлений, включая совершенное всего несколько дней назад, когда неизвестный преступник унес около ста девяноста тысяч крон. Подозрения были отчасти вызваны тем фактом, что обвиняемый, Вильгельм Христиан Соргенфрей, несмотря на свою относительную молодость, уже хорошо известен полиции. Более того, его алиби на те дни, в которые были совершены некоторые преступления (включая вышеупомянутое, когда было взято сто девяносто тысяч крон), оказались сомнительными. Обвинение было снято за недостатком улик. Полиция не смогла найти свидетелей, способных доказать его причастность к этому грабежу, и преступление, следовательно, остается нераскрытым, а деньги — не найденными.

Одной из причин, по которым полиция так долго старалась найти связь между фальшивым „Дедом Морозом“ и другими ограблениями банков, является то, что…» — ну, можете прочитать сами.

— Нет, давайте послушаем, — сказала Мириам. — Мы ведь все-таки…

— «…во время ареста у него оказалось только около восьми тысяч крон наличными, происхождение которых он полиции объяснить не смог „Дед Мороз“, посоветовавшись со своим адвокатом, решил на апелляцию не подавать». Это все. — У меня есть своя версия, — продолжал Берг. — Наш Борк договорился с кем-то из своих приятелей инсценировать ограбление, а «выручку» они потом поделили.

Корделиус улыбнулся:

— Тогда это скоро станет заметно по увеличению его расходов. Надо присматривать за Борком. А я знаю только, что это дело чуть не стоило мне…

Он замолчал, и вид у него при этом был глупый.

— Поздравляю, — сказал Берг после долгой паузы. — Значит, это факт.

— Только никому не говорите. Переход еще не оформлен.