Искатель. 1988. Выпуск №4

Катастрофа произошла точно в предсказанное время. Изабелла рыдала после этого целый час. Поль напомнил о себе в «Известиях о сверхъестественном». На этот раз его сразу соединили с главным редактором Робером де Сен–Жерменом, потомком бессмертного графа, скончавшегося в 1770 году.

— Я был бы рад встретиться с вами, — сказал он. — Прошу вас извинить моего сотрудника. Откуда ему было знать, что вы говорите правду. Какие только сообщения к нам не поступают, сами понимаете.

— Да, конечно, — ответил Поль. — Но теперь вы мне доверяете?

— Всецело, мсье, всецело!

— И мои предсказания выдерживают проверку фактами без ущерба для сверхъестественного?

— Конечно, мсье, вы предсказатель высокого класса.

Почтенный потомок графа явно был несказанно рад тому, что катастрофа действительно произошла. Ценою трёх человеческих жизней он получил надежду на будущие барыши. И немалые.

Они договорились встретиться днём. Если бы Поль не выработал строгий план действий, оправдывавший мерзостное положение, в которое попал, он постарался бы выбить редактору зубы, чтобы тот поменьше их скалил. А пока Поль навёл справки о событии, которое сам в своё время проигнорировал и на которое невольно обратила его внимание Изабелла. Он занялся предстоящим матчем боксёров.

«Известия о сверхъестественном» не представили предсказанный исход матча как абсолютно точный или продиктованный свыше, а только как очень вероятный, поскольку он исходит от духа Марселя Сердана.[4] Многие читатели под впечатлением высокопрофессионального прогноза поставили на боксёра, объявленного газетой фаворитом. По мнению спортивных обозревателей, выиграть он имел лишь один шанс из десяти, что сильно подняло ставки.

Вполне естественно, он выиграл по очкам, и многие читатели на этом подзаработали. Тираж газеты резко подскочил.

Весь тот сброд, что поставил на другого боксёра, исходил слюной от злости. Робер де Сен–Жермен не стал жертвой покушения лишь благодаря просочившимся слухам о нём, что можно было счесть простой случайностью. Редактор получил массу анонимных писем, оканчивающихся словами: «Враг, желающий вам зла».

Их авторы единодушно полагали, что того слабака, который проиграл, раздавила тень великого Сердана, а значит, «ваш вонючий листок» — таким ругательным словом большинство этих грубиянов, не имевших ни капли воображения, называли газету — повлиял на результат матча.

Сидя в кабинете редактора, Поль терпеливо выслушивал жалобы Робера, которые тот заключил словами:

— От бокса придётся отказаться. Он слишком связан с преступным миром.

— Мы будем наносить более продуманные удары, — уверил Поль. — Во всяком случае, я возьму на себя всю ответственность за предсказания. Впрочем, я вполне допускаю, что эти бездельники в чём–то правы. По правде говоря, для осуществления своих планов мне в какой–то степени приходится рассчитывать и на обратную связь. Только как бы вывернутую наизнанку.

— Я не совсем уловил вашу мысль, — с некоторым сомнением в голосе признался Робер.

— Это неважно. Просто я думаю вслух. Теперь я хотел бы заполучить в редакции должность «духовного советника» и вести рубрику под названием «Дельфийская колонка». Подписываться буду Хабакук.

— Вы не думаете, что это будет выглядеть легковесно? — простодушно спросил Робер.

— Друг мой, — ответил Поль. — Я вовсе не считаю вашу газету «вонючим листком», но, согласитесь, мои предсказания — не самое легковесное из того, что в ней напечатано.

Главного редактора пришлось некоторое время уламывать, прежде чем он признал правоту Поля. Но этот его новый сотрудник обладал такими способностями воспринимать сверхъестественное, что Робер готов был уступить и больше, лишь бы его сохранить.

— И ещё, — продолжил Поль. — Я вам до сих пор не назвал своего настоящего имени и не назову. Представьте себе, что вас начнут пытать.

— С вашего позволения, я не стану представлять себе ничего такого.

— Это как вам угодно. Я же не буду больше появляться в редакции, за мной могут следить. Мы будем обмениваться письмами до востребования.

— К чему все эти предосторожности?

— Я намерен побеспокоить людей очень могущественных, и меня могут попытаться убрать.

— А меня? — спросил Робер. — Меня укокошат заодно.

— О, мсье граф! Где это вы подцепили подобные выражения?

— Мне вовсе не до шуток. Вы сами заговорили про пытки. Что же тут удивительного, если я забеспокоился.

— Я и не удивляюсь. Но подумайте, тираж вашей газеты достигнет головокружительных высот. Могу вас заверить: всё, что вам придётся вытерпеть, окупится с лихвой, вы заработаете приличное состояние, сами станете могущественным человеком.

— Вас послушать, — звучит заманчиво, — с удовлетворением отметил Робер.

— Итак, пока отдыхайте, — сказал Поль, — и готовьтесь к важному сообщению.

С этими словами Поль откланялся.

* * *

Имя Хабакука было у всех на устах: он предсказал арест генерала Салана в пятницу 20 апреля в 10.30 утра.