Искатель. 1989. Выпуск №6

Ити, не оборачиваясь, пронзительно выкрикнула слова команды, и стратег покосился на нее в раздражении. «Турбину запусти», — чуть было не процедил он, но вовремя сдержался. Конечно, Ити видней. Командир катамарана — она.

«Тахи тианга» («Стальная пальма»), косо раскинув пятнистые паруса, шел вполветра, глотая одну за другой гладкие — в обрывках скользкой радужной пленки — волны. Под острым штевнем малого — наветренного — корпуса шипела серая пена.

Часть хвостового оперения, подброшенная взрывом, все еще кувыркалась в воздухе. Лишь бы какой-нибудь обломок не зацепил пилота! Ему и так приходилось трудно — явно поврежденное, «крыло» заваливалось вправо, дымило и наконец вспыхнуло. В то же мгновенье пилот разжал руки и камнем полетел с десятиметровой высоты в воду. Хромой! Это мог быть только Хромой.

С наветренной стороны в десятке метров от катамарана пологую волну резал высокий кривой плавник. Плохо… Белая акула-людоед. В водах, прилегающих к Сожженным островам, их видимо-невидимо. Кажется, только они и могут здесь обитать — остальная рыба плывет брюхом кверху. Вон еще один плавник, и довольно близко к Хромому…

Ити скомандовала, опять-таки не оборачиваясь. Она вообще никогда не оборачивалась, командуя. «У Ити-Тараи третий глаз меж лопаток — спиной видит…»

Высокая светлокожая девчушка-снайпер неспешной грациозной походкой перешла на палубу малого корпуса, на ходу подготовив оружие к стрельбе. Опустив раструб ракетомета на плечо, привычно оглянулась, нет ли кого сзади…

Хромой, как всегда, вел себя очень спокойно. Левой рукой он держался за обломок посадочного поплавка, в правой руке у него был нож. За борт полетел узловатый канат, и Хромого одним рывком выхватили из подернутой пленкой воды. В последний момент он поджал ноги, и тут же из-под днища малого корпуса вывернулась брюхом вверх белая акула. Высокая светлокожая девчушка без выстрела проводила чудовище движением ствола.

Опытная, видать, девчушка. Чуть пониже ключицы — шрам, татуировка на груди перекрыта шнурком с шестью человеческими клыками. Хотя имеется на то давнее и категорическое распоряжение Старого: никаких ожерелий, никаких зубов на веревочках…

Шевельнув четырьмя огромными плавниками, «Тахи тианга» слегка изменил положение, снова зачерпнули ветер пятнистые паруса, и боевая машина двинулась, не разворачиваясь, в обратный путь — за перевалившим зенит солнцем.

Хромой, сгорбившись, сидел на покрытой циновками палубе, и над его обожженным плечом уже колдовала Ити — намазывала жирной желтоватой мазью. При этом губы ее шевелились — будто и впрямь колдовала.

— Докладывай, — сказал Сехеи.

Братья были совершенно не похожи друг на друга. Сехеи — повыше, поуже в плечах, а кожа такая светлая, что среди молодых воинов который год упорно держался слух: дескать, быть Сехеи со временем одним из Старых. Слух — глупый, как и положено слуху: Старые не татуируются — можно, казалось бы, сообразить… Хромой — тот темный, широкий в кости, одно плечо ниже другого, но это у него не врожденное, как и хромота, — он искалечился еще при штурме Тара-Амингу.

А вот выражение лица у братьев похожее — безразлично-усталое, что у того, что у другого.

— Вышли на цель со стороны Трех Атоллов, — монотонно заговорил Хромой, не поднимая головы. — Сразу же были обстреляны. После второго попадания Анги доложил, что ранен, и больше не отзывался. Прошли над заливом по солнцу. Третий флот вечерних…

Сехеи слушал глуховатый невыразительный голос брата и понимал, что разведка, как и предполагалось, ничего не дала.

Третий флот вечерних по-прежнему заякорен у Гнилых рифов. Сорок семь боевых единиц. Из них одиннадцать — последнего поколения. Ракетопланы — на катапультах, зачехлены. Количество катамаранов охраны… Наибольшая плотность огня…

Завтра утром Сехеи повторит разведку. Он будет повторять ее изо дня в день, даже если каждый раз ему придется терять при этом пилота и гидроплан. Как сегодня.

Ожоги были смазаны, и Хромой тяжело поднялся с палубы.

— Перехватчиков они вдогонку не послали, — закончил он. — Верно, думали, что лететь нам осталось метров сто… Да я и сам так думал…

И вдруг Хромой улыбнулся. Редкое зрелище — улыбающийся Хромой.

— Передай ему набор, Тараи, — устало сказал стратег.

Ровесников у братьев не было. Или почти не было. Их поколение сгорело девять лет назад в этих самых водах. Тогда это была армада, теперь от нее осталось десять катамаранов… Нет, девять. После вчерашнего инцидента в проливе — уже девять.

Ити одной рукой отвязала от пояса кожаный чехольчик с набором и подала Хромому. Тот отошел в сторонку и, не обращая внимания на завистливые взгляды подростков из огневого расчета, принялся сосредоточенно вставлять иглы в гнезда маленькой квадратной дощечки.