Искатель, 1990. Выпуск №1

Шеф полиции ощутил, будто его мозг и тело окутались ватой. Он подумал, что его участившееся дыхание может спугнуть найденную истину, слишком неправдоподобную, но все-таки наиболее верную и самим министром подтвержденную. Но его опасение было излишним. Выражение лица нового министра, остававшееся непроницаемым, неожиданно смягчилось. Казалось, министр почувствовал огромное облегчение, на губах заиграла улыбка, и, устремив на шофера доброжелательный взгляд, он проговорил:

— Считай, что у тебя есть новый хозяин. Я с удовольствием возьму тебя к себе. — Министр скользнул взглядом по элегантной униформе, сапогам, перчаткам, на некоторое время задержал его на фуражке и на застегнутых пуговицах. И подумал, что ливрею следует привести в порядок — почистить, отутюжить и вывести пятна.

— Ну как? Согласен? Мой автомобиль — у подъезда.

— Конечно, господин Министр.

— Тогда идем!

Мужчина в униформе бросил па шефа полиции загадочный взгляд и по-военному ответил:

— Слушаюсь, господин Министр!

Перевела со шведского Людмила РЫМКО

Ян ЭКСТРЁМ «ИГРА В УБИЙСТВО»

_{© Jan Ekström «Mord pa lek», «Svenska Deckarakademin», Lindqvist Förlag AВ, 1976 (Перв. публ.: Expressen, 1963).}

В комнате стояла кромешная тьма Отовсюду доносились напряженное дыхание и звуки осторожных, крадущихся шагов. Каждый из них опасался задеть что-нибудь или споткнуться о складки толстого ковра.

Керстин слышала, как сердце бешено колотилось в груди, и ощущала легкое головокружение. Выставив вперед руки, чтобы ни на что не наткнуться, она неуверенно продвигалась в темноте.

Неожиданно она почувствовала, как чье-то дыхание обдало ей лицо. И почти в ту же секунду ощутила прикосновение чужих губ к своим губам, легкий и быстрый, словно ветер, поцелуй. Она замерла, потом задрожала — все было так постыдно, но, боже мой, так захватывающе!

В прошлый раз Буссе поцеловал ее в темноте. Во всяком случае, ей показалось, что это был Буссе. Впрочем, сейчас не имело никакого значения. И Керстин снова сделала несколько шагов…

И это случилось… Раздался душераздирающий крик, потом хрипение, схожее с шипением воды, когда, наткнувшись на скалы, она откатывается в море, затем долгий, протяжный вздох и неловкое падение чего-то тяжелого на паркетный пол.

«Боже, как жутко! — подумала Керстин. — Как взаправду!»

Она остановилась и в ту же секунду почувствовала слева от себя легкое движение воздуха.

Шаги смолкли почти одновременно… Теперь каждый из них всматривался в темноту, пытаясь различить в ней хоть что-нибудь, и, задерживая дыхание, вслушивался в каждый шорох. Дело было за уликами…

Потом бесшумно открылась дверь, и широкая полоса света упала из гостиной на что-то черневшее на полу в метре от нее. Як протянул руку и включил лампу.

Все повернулись к нему, щурясь от резкого ослепительного света. Он стоял, наполовину просунувшись к приоткрытую дверь, и обозревал комнату.

— Никто не двигался? — спросил он.

— Нет, — ответили все, кроме Розы, которая уставилась в пол отсутствующим взглядом.

— Отлично, — сказал Як. — Стойте спокойно. — И он протиснулся в комнату, своим важным видом словно подчеркивая серьезность момента.

Наконец глаза свыклись со светом, и Керстин с любопытством посмотрела на жертву.

Лилиан лежала на боку, уткнувшись лицом в ковер, с неестественно растопыренными пальцами. «Так себе, — подумала Керстин. — Я смогла бы упасть куда более впечатляюще. Ну, погодите, теперь моя очередь!»

— Халтура, — тихо произнес Буссе сквозь зубы. — Никуда не годится.

Только Керстин расслышала его слова. Буссе стоял чуть позади нее. Как он мог прочитать ее мысли?! Она повернулась к нему и улыбнулась. Буссе, как всегда, неподражаем.

— Милый, — прошептала она. — по-твоему, я должна смолчать?..

Як задумчиво посмотрел на Лилиан. Его занимало теперь лишь одно — как она падала. Он попытался вычислить, где Лилиан стояла до того, как это случилось, и в каком направлении двигалась. Он осторожно перевернул ее на спину.

Керстин смотрела с интересом. Не самое худшее из падений. Надо признать, оно ей удалось, да и крик был жуткий, почти естественный.

Як буквально упивался своей ролью: он стоял, стиснув зубы и склонившись над Лилиан, — эта сцена напоминала эпизод из телевизионного фильма о Перри Мейсоне. По телу Керстин прокатилась дрожь — она заметила, что глаза Лилиан уставились в одну точку, на губах была кровь, на шее — пятна, полосы, синие и красные полосы…

Керстин вдруг почувствовала, как все вокруг пришло в движение, перед глазами поплыли белые, словно луны, лица. В это время Маргит закрыла лицо руками и закричала. В глазах у Керстнн потемнело, она начала медленно сжиматься, словно остывающая спираль. Керстин как бы видела себя со стороны, когда, падая на пол, услышала чей-то голос:

— Боже, она мертва!