Искатель. 1990. Выпуск №2

— Мы с тобой можем только гадать, а вот Андерс, похоже, думает именно так.

Зазвонил телефон. Террелл схватил трубку, слушая, он что-то бормотал под нос, потом сказал:

— Ладно… спасибо… да, отчет мне на стол, — и повесил трубку. — Это Мелвил. Они проверили винтовку, которую нашли на крыше. Маккьюэна и миссис Браулер убили из нее, но отпечатков на ней, конечно, нет. Данвас ее опознал. Но что это нам дает? Ничего.

— По крайней мере, теперь у этого ублюдка нет винтовки, — заметил Беглер.

— Что ему стоит украсть другую? — возразил Террелл и начал раскуривать трубку.

Лепски много чего ненавидел в этой жизни, но допрашивать очевидцев и писать отчеты — это был для него нож острый. Если человек сам, считал он, по своей доброй воле предлагает подвергнуть себя допросу, место ему в лечебнице для умственно отсталых. Но куда деться — работа в полиции без таких допросов немыслима. Когда мог, Лепски от них увиливал, если же выхода не было, как сейчас, приходилось терпеть и сдерживаться, хотя это стоило немалых усилий. С тоской он взирал на все растущую вереницу людей, жаждущих, чтобы их допросили.

За соседним столом в поте лица трудился Макс Джейкоби. Он только что отделался от словоохотливого старичка, который видел, как умерла миссис Данк Браулер. Старичок высказал любопытную версию — всему виной искусственные фрукты на ее шляпе. Именно они, убеждал Джейкоби старичок, вызвали гнев убийцы и заставили нажать на курок. Джейкоби в конце концов избавился от него, а Лепски — от пожилой дамы, которая пыталась ему втолковать, что убийцу наверняка видела милейшая собачка миссис Данк Браулер — неужели полиция никак не может этим воспользоваться?

Лепски и Джейкоби переглянулись.

— Как жизнь? — спросил Джейкоби, устало ухмыльнувшись.

Прекрасно сознавая, что он старший по званию, Лепски одарил коллегу хмурым взглядом.

— Такая уж наша работа, — изрек он.

— Если хочешь найти воду, надо копать глубоко.

На стул перед столом Джейкоби тяжело плюхнулся старик в потрепанной одежде, с одутловатым лицом; подавив стон, Джейкоби потянулся за новым листом бумаги.

— Слушаю вас, сэр? Ваши имя и адрес?

Господи, подумал Лепски, какие остолопы! Три часа — и все коту под хвост! Дурдомовский паноптикум отпустили погулять! Он подколол свой последний протокол, потянулся за сигаретой и вдруг оказался в парфюмерном облаке. Подняв глаза, он увидел девушку, которая уже заняла стул напротив и теперь смотрела на него широко раскрытыми, полными сочувствия глазами.

— Бедненький, тяжко вам приходится, — протянула она.

Лепски ощутил предательскую дрожь в коленках. Куколка была из тех, какие встречаются только на страницах «Плейбоя». Такой пташке под силу и труп оживить — мужского пола: роскошная блондинка с огромными фиолетовыми глазами, а ресницы такие, что и каменный истукан начнет облизываться. А фигура! Молокозавод такой, что у Лепски даже дух захватило. Он тут же заметил, что Джейкоби, его одутловатый старик, четыре детектива, взятые напрокат в полиции Майами, и три патрульных, следящих за порядком в очереди, — все пялились на сидевшую перед ним красотку.

Лепски свирепо оглядел комнату, и все неохотно вернулись к своим обязанностям.

— Слушаю вас, — рявкнул он своим полицейским голосом. Этот голос большинство людей повергал ниц, но на девушку не произвел никакого впечатления. Она поправила одну из своих внушительных грудей — чтобы ей было поудобнее в бюстгальтерной колыбельке, поправила в светлых шелковистых волосах заблудший локон и повторила:

— Тяжко вам приходится.

Лепски произвел легкий шум, будто муха, ненароком залетевшая в конверт. Одутловатый старикан с лицом, похожим на голландский сыр, наклонился вперед и чесночными парами дыхнул Лепски в лицо.

— Извините, мистер, но эта маленькая леди права, — поддакнул он, сияя. — Видно, как тяжко вам приходится… малость перетрудились.

Лепски скомкал лист бумаги.

— Может займетесь своим свидетелем? — рявкнул он на Джейкоби. В голосе его было столько злобы, что одутловатый сразу увял. Тогда Лепски повернулся к девушке:

— Вы хотите что-то сказать?

Девушка смотрела на него глазами, полными восхищения.

— Ого! Я про местную полицию много чего слышала, но вы — просто закачаешься… честно.

Лепски поправил галстук.

— Слушайте, мисс, у нас тут работы по горло, — сказал он, явно смягчаясь. Ее искреннее восхищение сделало свое дело. — Так что у вас?

— Девочки сказали, что надо к вам прийти.

Лепски вздохнул и потянулся за чистым листом бумаги.

— Ваше имя и адрес, пожалуйста.

— Я Менди Люкас. Работаю и живу в клубе.

— В каком клубе?

— Ну, в этом… клуб «Пелота».

— Вы там живете?

Она наморщила свой хорошенький носик.

— У меня там комната… вообще-то жизнью это не назовешь.

— Вы хотите нам что-то сообщить, мисс Люкас?

— Вообще-то девочки сказали, что надо к вам прийти, но я не уверена… ну и запахи тут у вас стоят! Сколько народу… зато вас встретила! Ого! Когда я девочкам про вас расскажу, они из бельишка повыпадают!

Глаза у Лепски округлились. Он глянул на Джейкоби — тот слушал их разговор, тоже выпучив глаза, а одутловатый знай себе подхихикивал.