Искатель. 1991. Выпуск №5

— Профессия не позволяет. Ты заметила, все репортажи я стараюсь вести летом или в помещении и ношу рубашки только с коротким рукавом? Увидев шрам, зрители сразу вспоминают: прямой эфир! И десять пунктов индекса популярности — мои! А соответственно и прибавка к гонорару.

Мобиль, задрав капот, взлетел на эстакаду и плавно вписался в поворот.

Хорошая машина. Хотя стоит. Как раз прибавка за десять пунктов на нее и пошла.

Филипп накрыл ладонью, пальчики Ланы, поднес их к губам, поцеловал.

А может быть, у нее и в самом деле по-настоящему? Как, кажется, и у меня?

Ассистентки — непременно молодые, непременно красавицы — приходили и уходили, и каждый получал свое. Они — Большой Экстран, азы профессионализма и отличное начало карьеры, Филипп — немного женской ласки и два-три пункта индекса популярности, Но Лана…

— Странно все-таки устроена жизнь, — сказала девушка, разглядывая разноцветные дома-пирамиды, медленно проплывавшие с правой стороны, — Двадцать лет назад никому не известный безусый репортер взял интервью у столь же безвестного, хотя уже и не столь молодого магистра неведомых наук. А теперь вдруг оказывается, что один стал нобелевским лауреатом, другой — невероятно популярным ведущим экстравидения…

— Усы у меня тогда уже были, не возразил Филипп. — Ты удивляешься случайности, на самом деле здесь — железная закономерность. Благодаря той, самой первой, Игре Вольняев смог получить солидные средства для продолжения исследований, я — право на продолжение цикла. Через пять лет Алексей Вадимович предложил мне сюжет еще для одной

Игры — и мой индекс популярности взлетел под облака, а ему… Полагаю, на ту Нобелевку были и другие претенденты, не менее достойные. Но о них знали тысячи, а наша программа впервые была показана по глобальному экстравидению. Так что… Пик Славы мы штурмовали парой, в связке, потому и добрались до вершины. Те же, кто карабкались поодиночке, почти все сорвались или в лучшем случае застряли в промежуточных лагерях.

Филипп замолчал, скользнул взглядом по встречному потоку разноцветных мобилей.

А еще мне здорово помог Новичаров, бессменный режиссер передачи. И деловым советом; и своими обширными связями. Без его помощи я никогда не стал бы Королем. Но об этом мало кто знает, Лана, например, даже не догадывается. Новичаров, наверное, и сам мог бы стать великолепным ведущим. И почему он отказался от славы, непомерных гонораров и прочих приятных вещей — для всех до сих пор загадка.

— А меня ты используешь… в качестве шерпа? — тихо спросила Лана, пристально глядя Филиппу в глаза. — На сколько, ты сказал, поднимется твой индекс благодаря моим прелестям?

— Прилично, пунктов на десять. Но все-таки меньше, чем из-за умело показанного шрама. Ты можешь расторгнуть контракт в любой момент, хоть прямо сейчас. Я и один проведу Игру. Предложение выйти замуж останется, разумеется, в силе. Но отказаться от участия во Всесолнечной передаче…

Главушин пожал плечами и отвернулся. В конце концов, поклонниц у него всегда было предостаточно. Обмен явно неэквивалентен: дает он гораздо больше, чем получает. Лана — первая его ассистентка, которая до сих пор, кажется, не поняла этого. Хотя уж ей-то он готов отдать все, решительно все…

— Не сердись. Я и не собираюсь отказываться. Просто в наших отношениях есть что-то… чего не должно быть.

«Правильная ты моя девочка!» — хотел сказать Филипп и уже было протянул руку, чтобы нежно обнять свою прелестную спутницу, на в это время где-то совсем рядом ударил соловей: «Чок! Чок!»

Главушин нажал на клавишу. На плоском экране видеофона тотчас появилось лицо пожилого мужчины с большими усталыми глазами и маленькой интеллигентной бородкой.

— Филипп Иванович?

— Доброе утро, Алексей Вадимович! У вас, надеюсь, все в порядке?

Кажется, нет. Иначе бы Вольняев не звонил. У него все было готово еще три дня назад. Неужели установка отказала? Но есть ведь резервная…

— И да, и нет, — улыбнулся главный герой очередной Игры.

— Эксперимент можно проводить, передатчик и приемник работают безукоризненно. Но нужно ли его проводить, вот в чем вопрос… Я тут пообщался с одним молодым человеком, и он убедил меня — ни в коем случае! Ничего себе заявочки! Он что, с ума этой ночью съехал?

— Боюсь, отменить эксперимент уже невозможно. Прямое включение во Всесолнечную экстравидеосеть — вы представляете, что это такое? Миллионы, миллиарды разочарованных абонентов по всей Системе, астрономическая стоимость неустойки…

Филипп поежился. Словно ледяным ветром пахнуло из открытого окна мобиля…

А еще — бесславная смерть Короля Научного Репортажа, конец многолетней серии «Игр с бесконечностью»… Вольняеву-то что, сошлется на законы научной этики, разыграет этакого благородного рыцаря, жертвующего блестящим научным результатом ради безопасности помощников… и репортеров! Своей собственной, конечно, тоже. Но об этом он умолчит.

— И все же… И все же я отказываюсь от эксперимента, — выдохнул, словно сбрасывая тяжелую ношу, Вольняев.

— Но почему?!