Искатель. 1991. Выпуск №5

Попову говорили, что в управлении молодому сотруднику надо активно включаться в общественную работу, определяли предварительно и конкретный участок — стенгазету «Дзержинец». Сейчас он решил, что Викентьев — редактор стенгазеты или какой-то другой общественный деятель.

Начало разговора не опровергло этого предположения. Подполковник коснулся общих тем, спросил, как работается на новом месте, сошелся ли с коллегами, чем увлекается в свободное время. При этом Попова не оставляло ощущение, что вопросы задаются для проформы, так как Викентьев знает, какими будут ответы.

— Хорошо, Валерий, поговорим о серьезных вещах, — жесткая фраза как бы отсекла ни к чему не обязывающий треп, который шел до сих пор. И с Викентьевым произошла неуловимая перемена, суть которой Валерий не смог бы объяснить, однако он как-то сразу понял, что подполковник никакой не редактор и общественные дела его ни в малейшей степени не интересуют.

— Ты проявил себя смелым и решительным человеком, мы это заметили и хотим предложить тебе важную работу, — Викентьев смотрел испытующе. — Как у тебя нервишки?

— Не жалуюсь, — недоумевающе ответил Попов. — А что?

— Да, я смотрел твою медицинскую карточку и с врачом разговаривал: психическое и физическое состояние отличное.

Викентьев оставил его вопрос без ответа,

— Работа немного нервная, особенно с непривычки, но люди с ней справляются, и ты тоже, думаю, справишься.

Викентьев замолчал, рассматривая собеседника. Тот ждал продолжения и вопросов не задавал. Губы подполковника дрогнули в улыбке. Невозмутимость кандидата ему нравилась.

— За нервные нагрузки предусмотрена дополнительная оплата, десять суток к отпуску и ежегодная санаторная путевка.

Викентьев снова был предельно серьезен.

— Но главное, конечно, не это. Работа состоит в том, чтобы очищать наше общество от особо опасных преступников, зверей, опасных для каждого человека.

— Ничего не пойму, — не выдержал Попов. — Вы говорите про группу захвата? Только откуда там доплаты и путевки?

— Как ты относишься к Лесухину? — вопросом на вопрос ответил Викентьев.

— А как к нему относиться? Попался б мне — пристрелил, как собаку!

— Он и приговорен к расстрелу. Кассацию отклонили, на помилование тоже шансов немного, — спокойно проговорил Викентьев, не отрывая пристального взгляда от лица собеседника. — Значит, кому-то предстоит работа по исполнению приговора.

— И что? — механически спросил Попов, хотя он уже распознал, к чему клонит подполковник, но, обманутый обыденностью тона, еще не поверил в правильность своей догадки.

— То самое, — кивнул Викентьев. — Тебе предлагается принять участие в этой важной работе.

— Ну дела! — растерянно проговорил Попов. — Вы всерьез? Чтобы я вроде как… палачом был?

Он с трудом выдавил слово, за которым вставал реальный образ.

Викентьев поморщился.

— Это слово для обывателя. Вроде как «мент». Мы же себя и своих товарищей «ментами» не называем? Так и там — есть исполнитель приговора. У него, кстати, самая ответственная часть работы. И самая, надо сказать, неприятная. Понятно, что новичка с бухты-барахты туда не поставят. Но свести преступника с пулей, которая ему предназначена, — дело хлопотное и непростое. Надо многое организовать, технически обеспечить, состыковать. Этим занимается спецопергруппа, войти в которую я тебе и предлагаю.

Попов ошарашенно молчал.

— И что я буду делать? — тихо спросил он, облизнув пересохшие губы.

— Обеспечивать охрану! — Викентьев разъяснял терпеливо и старательно. — Чтобы преступник не убежал, не набросился на прокурора, не ударился головой о батарею…

— А почему нельзя о батарею?

— Потому что все должно быть по закону!

Попов молчал, глядя в пол. Викентьев отметил, что он не испугался, не впал в тихую панику. Нормальная реакция нормального человека на предложение, далеко выходящее за пределы нормальных и привычных рамок.

— Ты же только сказал, что пристрелил бы этого ублюдка Лесухина! — ободряюще проговорил Викентьев и, обойдя вокруг стола, положил руку Валере на плечо.

— Это в запале, в горячке — совсем другое! — Попов перевел дух. — А отказаться можно?

— Конечно, можно! — жестко ответил Викентьев. — На аркане-то тебя никто не потащит! Только…

Он снова обошел стол и сел на свое место.

— Ты взрослый парень, серьезный и ответственный. И предложение тебе сделано серьезное. Наверное, его готовили, прорабатывали, согласовывали. Да и я, надеюсь, на дурашку не похож! Так что подумай, стоит ли отказываться!

Попов взглянул на каменное лицо подполковника и отвел глаза.

— Все равно эту работу кому-то делать. Если ты, подходящий по всем статьям, уйдешь в сторону, значит, подставишь менее готового товарища. Порядочно ли это?

Попов отчетливо понимал, что отказываться нельзя. Он не смог бы объяснить, откуда пришло это понимание, может, подполковник Викентьев излучал какие-то биотоки, но чувствовал — отказ уронит его авторитет в глазах товарищей, да и сам он перестанет себя уважать, как трусливого чистоплюя.

— А ребята тоже там, в этой группе? — сглотнул он. — Гальский, Тимохин, Сергеев?

Лицо Викентьева вновь стало живым.