Искатель. 1991. Выпуск №4

Нет, все равно рискованно, — покачал головой капитан. — Корабль не может нести в себе все время бомбу, которая способна взорваться в любой момент.

Мы смонтируем лазерную пушку и нацелим ее на люк третьего отсека, — произнес Ярослав. — Если зеленая напасть переступит границу, мы расстреляем ее в упор, как это делал Кир.

Астробиолог вопросительно посмотрел на капитана, но тот снова возразил:

— Расстрелять-то расстреляем, но где гарантия, что при этом какая-то часть бактерий не проникнет в другие отсеки? Тогда уж нам ни за что не справиться с зеленым чудовищем. Оно уничтожит весь корабль.

В кают-компанию вошел Кир. Вид у него был не ахти какой: щупальца искалечены, пластик, прикрывающий фотоэлементы, разбит.

Робот молча приблизился к экрану и включил третий отсек. Картина была, увы, малоутешительной. Вся зеленая масса вращалась словно сумасшедшая. В этом был свой смысл: в результате такого вращения возникали центробежные силы. Они отбрасывали внешние слои бактерий к стенкам лаборатории, и отдельные изумрудные языки едва не касались ионопластика.

Космонавты некоторое время как зачарованные смотрели на вакханалию зеленых красок.

— Вот что, — произнес капитан. — Биолаборатория — весь отсек — должна быть катапультирована. Другого пути к спасению у нас нет.

«Адальберта Виргиния» была построена по принципу подводной лодки: она состояла из отсеков, каждый из которых имел самостоятельное значение. Это придавало кораблю большую живучесть: он мог «оставаться на плаву» и функционировать, даже когда значительная часть отсеков выходила из строя. В случае необходимости «Адальберта» могла лишиться любого из своих отсеков.

В течение нескольких минут космонавты произвели необходимые расчеты — бортовому компьютеру пришлось потрудиться с полной нагрузкой — и заняли свои места. За долгие годы полета производить подобную операцию с кораблем еще не приходилось. И потому не только члены экипажа, но даже Кир заметно волновались...

Когда капитан нажал на кнопку, которая приводила в действие катапульту, штурману почудилось, что корабль протестующе вздрогнул и от носа до хвоста прошла тормозящая волна. А может, это была только игра расстроенного воображения? Впрочем, стрелки на пульте управления кораблем поначалу и впрямь неуверенно задергались и лишь спустя несколько минут, после трех-четырех команд капитана, снова успокоились, а сигнальные лампочки погасли.

Странно и непривычно было видеть на экране внешнего обзора вместо одного — два искусственных небесных тела: «Адальберту Виргинию» и отпочковавшийся от нее шарообразный отсек биолаборатории. Расстояние между ними медленно увеличивалось, словно отсек изо всех сил старался не отстать от материнского тела корабля.

Мать и дочь, — заметил кто-то из экипажа, кивнув на экран.

Строптивая дочь, — уточнил капитан.

Третий отсек уже далеко от нас, — после паузы с грустью произнес астробиолог, ни к кому не обращаясь. Он чувствовал себя так, словно его обокрали.

Штурман покачал головой:

Твой глазомер, Ярослав, не выдерживает никакой критики.

А ты что скажешь, Кир? — спросил капитан.

Двадцать четыре километра, — не колеблясь, ответил робот, словно ожидал этого вопроса.

Двадцать четыре километра! — повторил Скала. — Пешеход преодолевает это расстояние за пять часов. Автомашина — за пятнадцать минут. А звездолет... звездолет «глотает» их за ничтожную долю секунды. Контейнер, который несет в себе смерть, плывет совсем рядом с кораблем словно привязанный к нему. Опасность уменьшилась, но не исчезла.

Очевидно, отсек получил недостаточный импульс, — вставил задумчиво Кир.

О! Глядите! Отсек начал дрейфовать в нашу сторону, - воскликнул штурман. — Мне кажется, он увеличивается в размерах. — При этом штурман бросил испытующий взгляд на Кира, имевшего непререкаемый авторитет во всех вопросах, которые касались измерений в открытом космосе.

Ты прав, но только отчасти, — пророкотал робот. Иногда он высказывался достаточно цветисто — привычка, перенятая им еще от своего воспитателя.

Поясни, пожалуйста, Кир, — кротко попросил Николай.

Расстояние между отсеком и кораблем в настоящее время остается неизменным.

Но отсек растет!

— Да, он сам по себе увеличивается в размерах, — согласился робот. — Объяснить это явление пока не берусь...

— Неужели это споры?.. — воскликнул побледневший астробиолог.

Теперь уже и невооруженным взглядом было видно, что сферический осек разбухает словно на дрожжах.

— Послушайте, а вам не кажется, что... — начал штурман, но его голос заглушил дружный крик, вырвавшийся у остальных членов экипажа. Громче всех вопил Кир — его вопль был подобен отчаянной сирене корабля, заблудившегося в тумане.

...Черный шар, плывущий в пространстве, вдруг лопнул, и из трещины вырос извивающийся фантастический цветок изумрудного цвета. Зеленые лепестки его поблескивали, словно осыпанные драгоценными каменьями.

Однако при всей своей чарующей красоте цветок нес в себе страшную опасность. Хищная колония микроорганизмов вырвалась из темницы, в которую была заключена, и бросала вызов космонавтам.