Искатель. 1997. Выпуск №5

И нащупал лишь одеяло.

Наверное, она в ванной, подумал он. Позвал. Ответа не последовало.

— Джилл!

Тишина. Он вылез из кровати, прошлепал в ванную. Пусто. Включил свет, огляделся в поисках записки.

Никакой записки.

Она ушла.

— Миссис Уэйд ушла примерно полчаса тому назад, — любезно поясниц ночной портье. — Может, чуть раньше. Моя смена началась в полночь. В половине третьего я налил себе чашечку кофе. И как раз допивал, когда ваша жена выходила из отеля. Где-то без четверти три.

Часы показывали половину четвертого. Прошло сорок пять минут. Джилл отсутствовала уже сорок пять минут.

— Что-нибудь не так, мистер Уэйд?

— Нет. Все нормально, — он выдавил из себя улыбку. — Ей, наверное, не спалось. Вероятно, вышла выпить кофе.

Он поднялся в номер, сел на кровать, выкурил еще сигарету. Джилл ушла. Встала посреди ночи, оделась и ушла. Одна. Выпить кофе? Возможно. Но пить кофе три четверти часа?

Она ушла из отеля одна. Поначалу, увидев, что ее нет, он испугался, что она ушла с каким-нибудь мужчиной. Но такого просто быть не могло.

Никто не знал, что они в Нью-Йорке, никто не знал, где они остановились, никто им не звонил, он бы услышал телефон, как бы глубоко ни спал. И ночной портье обязательно упомянул бы про звонок.

Он проверил бутылку. Виски в ней не убавилось. Если б Джилл хотела выпить, могла приложиться к бутылке. В бар в такой час она бы не пошла. Значит, захотела выпить кофе. Выпить кофе и съесть сендвич.

Почему же она не возвращается?

Дэйв надел пиджак, спустился в холл, вышел из отеля. Вес еще шел дождь, хотя и не такой сильный. На Сорок четвертой улице не светилось практически ни одного окна. Он повернул на Шестую авеню. «Уголок Кобба» работал, он вошел в ресторан, огляделся: Джилл нет. Вышел, постоял под дождем, гадая, куда ее могло занести. На Шестой работали три или четыре ресторана, с дюжину баров. Она могла быть в любом. Или совсем в другом заведении.

Проверять их все? Неразумно. А если она захочет с ним связаться и позвонит в номер, а его там нет? Или она уже вернулась в отель, пока он ее разыскивает?

Он зашагал к «Ройялтону». В номере сел в кресло, тут же вскочил, оглядываясь в поисках ее сумочки. Большая коричневая сумка лежала на ступе. Он открыл ее, увидел револьвер, который она оставила в ней. Кроме него в сумке ничего не было: она все переложила в черную сумочку.

Куда же она отправилась? Просто выпить кофе, сказал он себе. Выпить кофе, и волноваться ему не о чем, ока вот-вот вернется. Но он не мог заставить себя в это поверить. Очень уж долго она отсутствовала.

Дэйву вновь вспомнилось чувство, охватившее его после звонка Лублину. В то мгновение он понял, что это не игра, что они действительно вышли на охоту за человеком. А потом эта неудачная попытка слиться воедино.

Не следовало нам приезжать сюда, думал он. Отправились бы из пансионата, куда глаза глядят, провели бы медовый месяц где-то еще, а потом вернулись бы в Бингемптон. Ни преследования, ни поисков, ни мести. Наше место — дома.

Теперь он знал, что произошло. Джилл запаниковала. Шок от изнасилования вызвал в ней жажду мщения, разъярил ее донельзя, а теперь она успокоилась и решительность уступила место панике. Он вспомнил выражение ее глаз, когда он учил ее целиться из револьвера, вспомнил, как она уговаривала его подождать день, а уж потом ехать к Лублину. Паника, паника. Охота женщине ли, девушке не по нутру. Она не охотница, не убийца, она не смогла взвалить на себя такую ношу, и убежала.

Куда? В Бингемптон, решил он. В свой город, где все ее знают, где она в полной безопасности. Он не смог ее понять, и теперь она бежит, бежит, бежит. Он мерил шагами комнату и прикидывал, что же делать дальше. Начал укладывать одежду в чемоданы. Передумал, развесил все снова. Достал револьвер из сумки, подержал в руке, перекинул в левую руку, вернул в правую, наконец, вздохнув, положил обратно в коричневую сумку.

Дважды брался за бутылку виски, но ставил на место, не выпив ни капли. Во второй раз даже открутил крышку. Долго держал бутылку в руках, не сводя глаз с янтарной жидкости.

Двадцать минут пятого зазвонил телефон. Он сидел рядом, на краешке кровати. От неожиданности выронил сигарету на ковер. Не стал ее поднимать, растоптал ногой. Схватил трубку.

— Дэйв? Я тебя разбудила?

— Господи, где ты?

— Я звоню из аптеки. Успокойся, дорогой. Со мной все в порядке. Я не хотела пугать тебя, но…

— Где ты?

— Возьми карандаш.

Он хотел что-то сказать, передумал. Ручка и блокнот лежали на туалетном столике. Он взял их, раскрыл блокнот.

— Готов. Так где ты?

— Аптека. На углу Флэтбаш-авеню и Дитмас-авеню… Это в Бруклине.

— Каким ветром…

— Возьми такси, — оборвала она его. — Приезжай как можно скорее. Я буду тебя ждать. И привези коричневую сумку, хорошо?

— Джилл?..

— Флэтбаш и Дитмас, — повторила она. — Извини, что заставила тебя поволноваться, дорогой. Поторопись.