Искатель. 2000. Выпуск №6

— Какая фантазия у древнего человека? — удивился Ульпах. — Он даже перспективу на рисунках изобразить не мог, все рисовал в плоскости! Конечно же, авторы сказок умели с помощью словосочетаний управлять природными процессами. Но что они знали о природе? Ничего! Вот и получалось, что управлять могли, но не представляли — чем именно. Иное дело — сейчас, когда о законах природы написаны тысячи учебников.

— Но компьютер специально настроен на то, чтобы понимать голос хозяина, — сказал я. — А с чего бы, скажем, этот вот астероид послушался моего приказа и перешел на другую орбиту?

— Шекет, вы эксперт или дилетант? — перешел Ульпах к прямым оскорблениям. — Вы действительно не понимаете или придуриваетесь? Разве вы не знаете главного закона науковедения? «Все, что способен придумать человек, может существовать и в природе, ибо природа бесконечна, а разум ограничен».

— Да, — вынужден был согласиться я. — То есть вы хотите сказать, что в природе уже существует система вербального управления, а вы только…

— Конечно! Я всего лишь изобрел прибор, который сопоставляет слова человеческого языка и слова, управляющие природными процессами. Хотите покажу? — неожиданно предложил он, и я сдуру сказал:

— Валяйте.

Обычно я думаю прежде, чем сказать что бы то ни было, но Ульпах Бикурманский утомил меня своей поистине безумной идеей.

Наклонившись к большой сумке, которую он с трудом перетащил через мой порог даже несмотря на малую силу тяжести, Ульпах вытащил и грохнул на стол параллелепипед из странного сплава. На одной из сторон прибора находилось небольшое отверстие, забранное мелкой сеткой.

— Вот сюда, — сказал Ульпах, ткнув в сетку сразу тремя щупальцами. — Скажите слово и посмотрите, что получится.

— Какое слово? — насторожился я.

— Да какое хотите! Для настройки.

— Хорошая сегодня погода, — сказал я, четко выговаривая чуть ли не каждую букву. Ульпах провел щупальцами по гладкой поверхности аппарата и заявил:

— Порядок. Теперь он понимает ваши модуляции. Можете приступать.

— К чему? — удивился я.

— Да к делу! Что вы говорите кухонному комбайну, чтобы он приготовил яичницу?

— Так и говорю: «Яичница из двух яиц». И получаю обычно бекон, поскольку настройка системы оставляет желать лучшего.

— Мой аппарат свободен от этих недостатков! Видите на горизонте звезду?

— Это не звезда, — поправил я, — это планета Юпитер.

— Какая разница? Названия существуют лишь для нашего удобства, природа не пользуется такой знаковой системой. Название не имеет значения. Скажите вслух, чего вы хотите от Юпитера.

— Чего я могу хотеть от Юпитера? — Я пожал плечами, раздумывая, как бы мне с наименьшими потерями избавиться от посетителя.

— Да чего угодно! — воскликнул Ульпах, и я понял, что он сейчас выйдет из себя и расправится со мной без лишних слов.

— Хочу, — усмехнувшись, сказал я, — чтобы красное пятно наконец исчезло. Сколько можно, на самом деле? Семьсот лет уже торчит на одном месте и хоть бы…

— Хватит! Не нужно сотрясать воздух! Вы думаете, природа тупее вас и не понимает без ваших комментариев?

— Я и не думал комменти… — начал я и прикусил язык. Даже невооруженным глазом было видно, как на Юпитере что-то ярко вспыхнуло и погасло. Разумеется, это было простым совпадением, но я всё-таки достал из ящика стола бинокль с пятисоткратным увеличением и приставил к глазам. Я точно знал, что знаменитое красное пятно должно было сейчас находиться на видимой стороне планеты. Но его там не было!

У меня задрожали руки.

— Э-э… — сказал я. — А если бы я захотел, чтобы Юпитер исчез вовсе?

— Да какая разница! — рассердился Ульпах. — Вы произносите слово, а прибор переводит вербальную команду в информационное поле, которое… Впрочем, это я уже объяснял. Попробуйте еще раз. Скажите ему, например, чтобы он изменил закон тяготения: здесь ведь очень неудобно находиться, так и кажется, что сейчас свалишься со стула.

— Просто сказать?

— Просто скажите!

— Хорошо. — Я набрал в грудь воздуха и произнес четко и ясно: — Аппарат по переводу вербальных команд в управляющие сигналы по изменению природных процессов должен самоуничтожиться.

Бах! — и от куска металла, лежавшего на столе, осталось лишь воспоминание, причем, если говорить обо мне, — не самое лучшее.

— Да вы что? — озадаченно сказал Ульпах. — Это был единственный экземпляр! Где я теперь возьму новый?

— А без прибора вас природа не понимает? — ехидно спросил я.

— Я подам на вас в суд! — взвизгнул Ульпах. — На вас и на всю вашу организацию! Я потратил двадцать лет жизни!

— Очень жаль, — хладнокровно сказал я. — Вы просили, чтобы я испытал аппарат. Я его испытал. Аппарат действительно работает. То есть я хочу сказать — работал. Но поскольку в настоящее время опытный образец не может быть представлен комиссии, я вынужден отказать вам в выдаче патента.