Искатель. 2004. Выпуск №7

В самолете Ростислав, надев очки, подключился к Гипернету и долго искал среди новостей сообщения о происшествии в Селена-холле. Но о произошедшей там стычке ни газеты, ни новостные сайты не сообщили ни слова. О том, что Роб Хольм с сообщниками пытался ограбить сына Нобелевского лауреата Ростислава Родникова, но получил отпор и был немедленно арестован, сообщили. А вот о гибели незнакомца в кафе «Под луной» — нет. И только после долгих поисков и лишь в одной из гипернет-газет Ростислав нашел сообщение о том, что со 132 этажа Селена-холла выбросился молодой человек. Причина — ссора с любимой. Но самоубийство совершенно не вязалось с обликом молодого сильного мужчины, сидевшего невдалеке от столика Ростислава, и уж никак не помещались в эту версию розовые очки с демоном на оправе.

Получив багаж, Ростислав и Наташа вышли через широкие прозрачные двери на привокзальную площадь.

Очередь на такси была небольшой, человек пятнадцать. Мобили подходили один за другим.

— Все. Дальше я поеду сама.

— То есть? Мы же собирались поехать ко мне!

— Я давно хотела тебе сказать, да все как-то не решалась. Вернее, надеялась — а вдруг? О возможной отмене Первой Звездной много говорили. Ты не представляешь, как я была рада, когда это случилось!

Ростислав нахмурился, потом улыбнулся.

Так устроена жизнь. Радость одного очень часто означает горе для другого.

— Прости, — прочитала Наташа его мысли. — Я понимаю, тебе больно об этом слышать, но… Я радовалась и ничего не могла с собой поделать. Думала, теперь ты найдешь себе занятие на Земле, рядом со мною…

— Может быть, именно так и получится.

— Ты пытаешься меня или себя обмануть?

Подъехал еще один мобиль. Очередь передвинулась, но Ростислав и Наташа остались на месте.

— Голосование состоялось три дня назад. Решения Совета Развития никто не отменял. Разве с тех пор что-то изменилось?

— Изменилось. Я изменилась. До меня наконец дошло, что ты стремишься не столько поближе к звездам, сколько подальше от Земли. А значит, и от меня. Я для тебя слишком обыкновенная, слишком земная. Тебе же нужна… Ну, Аэлита какая-нибудь.

Наташа вздохнула, грустно улыбнулась.

— Все равно ты на Земле не останешься. Хоть на Луну, да улетишь.

— Вот уж там мне совершенно нечего делать! — возмутился Ростислав.

— Ты не останешься на Земле! — повторила Наташа, и Ростислав испугался, что она сейчас заплачет.

Слова Наташи застали Ростислава врасплох. Она угадала, вычислила, почувствовала причину его нерешительности. И вот теперь стоит, совсем близко, смотрит снизу вверх зеленовато-карими глазами и ждет тех единственных слов, которые еще могут удержать ее рядом с любимым. Тех единственных слов, произнести которые…

Уже не ждет. Поцеловала, повернулась, бросила через плечо:

— Завези мои вещи к маме, пожалуйста!

Остановилась, повернулась, добавила:

— Если бы ты наврал, что любишь меня, я с тобой куда угодно полетела бы! Даже к звездам!

Еще раз повернулась — и ушла своей летящей походкой. Ветер развевал ее волосы, свободно брошенные на плечи. Свободно брошенные на плечи волосы свободной с этой минуты женщины. Бросившей или брошенной? Не суть важно. Главное — свободной…

Подошел очередной мобиль, распахнул дверцы, поднял крышку багажника.

А может, это и к лучшему?

— Простите, ваша очередь. Вы будете брать такси?

Ростислав еще раз посмотрел в сторону остановки электробусов, куда ушла Наташа. В длинной очереди ее уже нельзя было различить.

Бросить вещи и бежать за нею? Глупо. Бежать с кейсами и сумками — еще глупее. Подкатить к остановке электробуса на такси? Это было бы лучше всего. Но то, что лучше всего, всегда запрещают правила. У автопилота такси и в программе-то такого нет — подъезжать к остановке электробусов…

— Да, буду.

Ростислав погрузил в багажник вещи, сел на заднее сиденье, сунул под сенсор терком, назвал адрес.

А ведь Наташа в самое яблочко попала, хотя Ростислав ей об этом никогда не говорил. Но, наверное, лет в одиннадцать-двенадцать, когда он наткнулся в шкафу отца на эту книгу — настоящую, не табулу, — ему действительно захотелось стать Сыном Неба. Вот и ищет он с тех пор Аэлиту, вот и мучает понапрасну Наташу. Но, похоже, ее мучения уже кончились. А она, оказывается, тоже читала…

Едва мобиль набрал скорость, терком пропиликал сигнал вызова.

Наташа? Ну да, ведь они не договорились, что сказать ее матери: то ли опять поссорились, то ли не просто опять, а опять навсегда… Уже в четвертый раз, кажется.

— Кто вызывает?

«Вадим Курланов, Университет космонавтики, в кингол-режиме».

— Соедини.

Ростислав переключил прием на терминал мобиля. Через мгновение на мониторе вместо изображения «таксиста» возник профиль Курланова, инструктора по рукопашному бою. Того самого, который научил всех несостоявшихся космодесантников чувствовать опасность подкоркой, подсознанием, кожей. Выкрикнув гортанно: «Блок! Еще блок!» — он повернулся лицом к своему теркому, то есть — к Ростиславу.

— Рад видеть тебя. И сразу о деле. Ты ведь был кандидатом в Первую Звездную, верно?

— Был.

— И поэтому сейчас относительно свободен, так?

— Скорее абсолютно.