Искатель. 2009. Выпуск №01

Уже отгремели две чеченские войны, дважды брали Грозный. Третьего штурма не предвиделось. Предгорья Чечни погрузились в столетнюю, обманчивую тишину. Иногда Тимохин вспоминал фермера, которому обещал поймать преступников.

«Вытянут ли без меня дело? Отловят ли Коротыша? Гнутого? Не будет ли давить Маршал?» — спрашивал он себя.

Почему-то именно фермер не давал покоя. Может, потому, что обманули сельского жителя, его сородича, ведь тоже вырос в деревенской глуши, где восхищался цветением черемухи весной, летом — окунями с ладонь в пруду, осенью — яблоками с кулак в саду, зимой — как виноградными, гроздьями боярышника.

Подумывал: а не связаться ли с городом и не разузнать ли состояние дела? Но как? Если позвонить, то неоткуда. Междугородней связи в их временном отделе нет. А если писать, то на это уйдут недели.

И спрашивал: верно ли выбрал профессию, пошел в милицейский институт, а не на агрономический в сельхоз или на худой конец — в лесотехнический. Тогда бы сейчас вместо гор с зарослями рощ и языками ледников на горизонте его окружала бы пахота, и он не маялся бы от безделья.

Еще не закончилась вторая неделя, как Тимохин оказался в Чечне, его вызвали в Моздок. Надо было прибыть на совещании и к тому же забрать гуманитарный груз.

Они выехали ни свет ни заря — «УАЗ» бежал вдоль редких посадок и фруктовых садов. В ногах Тимохина дребезжал автомат. Водитель — сухопарый сержант Чепраков — рассказывал:

— Да слышал я вашу историю… Как вас вышибли из села в город…

— Ты знаешь, — отвечал Тимохин, — в милиции иначе нельзя… Здесь свои законы… И если все что-то делают, делай и ты… А я вот со своим… Кому это понравится… И эта пьянка… Вечером по одному под ручки выводят…

— А вас не выводили?

— Мои родители не пили… И я вырос с отвращением к спиртному…

— Ну, это вы зря.

— Смотри, та самая тарелка! — заметил спутниковую антенну.

— Переговорный пункт… Плати и звони…

— А я обратил на нее внимание, когда сюда ехал.

— Может, позвоним?

— На совещание не опаздываем? — посмотрел на часы.

— Уже впритык… А еще пилить и пилить…

— Ладно, на обратном пути… У меня жена вот-вот…

— Родит?

До Моздока добрались без приключений, если не считать того, что дважды глох двигатель. Но водитель быстро приводил его в чувство. Привычная для изношенных милицейских машин история.

Тимохин не удивился тому, что совещание прошло для галочки. Получив пустые указания, они собрались в обратный путь. Встали впереди «КамАЗа», кузов которого ломился от мешков с мукой, сахаром, коробок с тушенкой, сгущенкой, ящиков с водкой и прочей всякой всячиной, и тронулись.

Дорога назад показалась трудной. «КамАЗ» ревел, взбираясь на горку. Гудел, спускаясь вниз. «УАЗ» почему-то ловил все камни подряд, которые еще недавно объезжал.

— Ты что? — Тимохин посмотрел на водителя. — Гуманитарку опробовал?

— Ачто… Мягкая…

— Мы же улетим в обрыв…

— Э, командир! Я такого не допущу… Когда милиционер выпивши, он рулит лучше…

Тимохин хотел приказать остановиться, но подменить водителя было некем. Он сам не водил. К тому же в грузовике шофер оказался тоже подшофе.

Возвращаться назад? Но где брать замену? Начнут разбираться и обвинят его, что недосмотрел. Ждать, пока протрезвеют? Но. крутом горы. Появятся чеченцы, и тогда они окажутся легкой добычей. У них не было даже рации, чтобы запросить подмогу.

Что делать?

Что?

— Командир! Не нервничай, — беспечно крутил баранку водитель.

Машина еще чаще наскакивала на колдобины.

Тимохин сжал автомат на коленях и, всматриваясь в дорожную дугу, не мог принять никакого решения.

6

В сумерках показалась россыпь огней, очертились дома станицы.

Тимохин увидел, как забелел круг на крыше.

«Хотел позвонить, — вспомнил утренний разговор, когда ехали в Моздок. — Нет, лучше не буду».

Но тут прорезался голос водителя:

— Командир! Ты хотел п-звонить…

Не успел ответить: «Да помолчал бы!» — как водитель:

— Иди звони! Тебе… минут… А то прижало…

— Алкоголик чертов!

Автомобиль остановился.

Его обогнал с ревом «КамАЗ» и скрылся в полутьме.

Тимохин решал: «Звонить — не звонить? Ну, свинья, теперь подожди меня».

Выбрался из кабины и направился к воротам.

— Хозяин! — ударил кулаком.

— Чего нада?

— Звонить можно…

— Звонить, захади…

Повернись судьба иначе, Тимохин всю оставшуюся жизнь благодарил бы это. Но…

Жена обрадовалась:

— Папчик!

— Что, уже?

— Да нет! Но шевелится… Кулачками бьет…

— Любочка! Держись…

— Ильюшенька!.. Ты держись, держись… Ты ведь не на прогулке…

— Что ты, на прогулке! Вот, выехал в станицу… Звоню тебе…

— Ой, лучше не выезжай! Сиди за забором…

— Буду, буду сидеть…

— Я тебя очень, очень…

— Любочка…

Когда расплатился с хозяином и вышел на улицу, водитель уже дергал ручку передач.

Обратил внимание на осветившие «Жигули», промчавшиеся вперед.

— Без номеров, — заметил, запрыгивая на сиденье.

Тут «УАЗ» дернулся, остановился, снова дернулся, а потом с возгласом водителя «Но, милая!» рванул в темноту.

«Через пятнадцать минут будем дома», — подумал Тимохин, чувствуя приближение сна.