Искатель. 2009. Выпуск №02

— Да, имеется. Единичная злокачественная опухоль, девять и три миллиметра в диаметре — почти ровный шарик, метастазов пока нет, состояние регионарных лимфоузлов более-менее в порядке, насколько об этом можно судить по срезам на экране, хоть я их и увеличивал. — Он слегка призадумался. — Э..! Скажите, а к перечисленным вами симптомам… В общем, не замечали ли вы за собой в последние месяцы некоторой апатичности? Депрессий частых?

Я прилежно постарался припомнить:

— М-м… Да, бывало.

— Хорошо, — он удовлетворенно кивнул. — Это происходит из-за того, что опухоль у вас в подкорке.

— Но я и раньше не был каким-нибудь весельчаком.

— Но сейчас вы из такого настроения почти не выходите, не так ли?

Я пожал плечами и неуверенно кивнул. Откровенно говоря, я уже не помнил, какой я был до той поры, когда окулист сообщил мне «жизнерадостную» новость.

— Ну вот, — назидательно произнес доктор и вернулся к прерванному мной монологу. — Опухоль находится неподалеку от височной поры, растет и смещает ткани. В частности — крючковой извилины. Отсюда ваши «височные» симптомы.

«К главному, док, к главному! Ну, давай же, рожай! Ну?»

Он виновато улыбнулся:

— Вообще-то, хирургу эта область недоступна.

Вот и все. Колокол прервал свою ноту и начал все сначала и в полную силу. Я откинулся на подголовник кушетки и медленно стянул шлем. И зачем я сюда вообще пришел? Я это знал и без него. И к чему вся вчерашняя научная ахинея Залесского? Вот, мне что-то по-научному сообщили, и как много от этого изменилось? Опухоль мозга, она и в Африке опухоль мозга, по-латыни ты ее назовешь или по-китайски.

— Погодите отчаиваться! — голос молодого врача Звучал не к месту весело. Совсем чуткость потерял. Правду, значит, говорят, что у них там, в институте, студентов в зверей превращают.

Но следующие его слова заставили меня встрепенуться:

— Существует другая возможность. Новая технология. Ультразвуковой деструктор! — Доктор начал возбужденно рассказывать, иллюстрируя слова взмахами рук. — Представьте два источника ультразвука. — Он простер ладони над моей головой. — Каждый из них выпускает свою безобидную волну. Волны проходят через мозг, не причиняя ему вреда, скрещиваются в одной точке вашей опухоли — и ба-бах! Резонируют. Все! Какого-то участка вашего мозга нет. Ровненько-гла-денько. Вся операция под контролем компьютера: он наводит на «цель», выбирает мощность в зависимости от размеров опухоли, корректирует удары. Не опаснее, чем прокатиться по дороге, подключившись к Сети.

Во время этого монолога меня будто живой водой облили. Звон исчез. Душа, трепеща, внимала каждому слову. Неужели я буду жить?

— А… когда?.. — только и смог выдавить я.

Он отвернулся к столу и принялся писать, попутно говоря:

— Если вы сегодня заполните у сестры карточку, то где-то через полторы недели. В принципе, можно хоть сейчас, но сначала вам нужно будет пройти курс химиотерапии. Вот я вам здесь выписал несколько рецептов… — он закончил, протяну мне бумажки. — Приобрести все можете прямо сейчас, в нашей аптеке. Эти препараты должны подавить дальнейший рост опухоли, предотвратить метастазирование и немного уменьшить размеры узла. Операцию проведем под их же блокадой. Потом придется еще какое-то время принимать цитостатики и состоять у нас на учете — чтобы не было никаких осложнений и не возникло повторного роста. А это, — он протянул мне еще два рецепта, — для дегидратации. — И, увидев мой настороженный взгляд, пояснил: — Ну, отек снять. Жидкости у вас в веществе мозга много скопилось. Отсюда и головные боли.

Я вышел из онкоцентра и впервые за последние мрачные месяцы огляделся по сторонам с истинным интересом, вдохнул полной грудью чуть влажный свежий воздух — воздух замечательного августовского полудня. Сзади, как кубики, раскиданные ребенком, громоздились темно-серые здания центра. И они были прекрасны, сияющие зеркальными окнами на ласковом солнце. За металлической оградой неровным зеленым ковром тянулась лощина, за ней вырастала стена леса. Приторный запах зелени, пение птиц и легкий шелест листьев заполняли воздух. Из-за леса вздымались сверкающие иглы антенн — там располагалась периметорная база связи, — и они были восхитительны. Я обернулся в другую сторону, и там тоже была чудесная трава, а дальше темной чертой от горизонта до горизонта тянулся мегаполис — огромный и величественный, и оттого красивый.

Я закрыл глаза, с наслаждением впитывая в себя запахи и звуки этого мира, который мне только что подарили. Кажется, я даже ощутил вкус голубого неба. Он был сладковато-ментоловый, холодящий.

Впервые я понял, насколько тяжелы были для меня эти месяцы безнадежности, постоянного ощущения смерти за своей спиной. Как я вымотался, знали бы вы, великие боги!

Но теперь все кончилось. Я уже вернулся в жизнь и теперь возвращаюсь домой.